Кое-как добираюсь до общей купальни. И холодной водой смываю остатки сна. Надеваю на этот раз чёрное платье и плетусь на кухню. Кухарка неприязненно окидывает взглядом, грохает по столу чашкой с кашей и очередной коркой хлеба. В кружку наливает кипяток и теряет интерес.
Я не знаю, что сделала им, и не понимаю их пренебрежительного отношения. Ведь живой человек, пусть и рабыня. Но первая не лезу выяснять отношения. Друзей не стремлюсь заводить. Во всяком случае, не здесь. Главное — выстоять и вырваться на свободу. Я всё ещё верю, что у меня получится.
Быстро запихнув в себя невкусную кашу, выхожу из дома и, остановившись на крыльце, оглядываюсь в поисках этой самой казармы. И слегка зависаю, наслаждаясь свежим воздухом, прохладным ветерком с запахами леса и первыми лучами солнца.
— Я что велел сделать? — за спиной появляется чёртов мажордом.
— Я не знаю, где находится ваша казарма, — спокойно отвечаю, даже не поворачиваясь. Его постное лицо видеть не хочется.
Губранд толкает в спину и провожает меня до одноэтажного вытянутого здания в нескольких десятках метров от главного замка.
Собравшись с силами, захожу в полутёмное и пустое помещение. И оказываюсь в большой, по-военному обставленной комнате. Слева устроена столовая. Стоят в два ряда длинные столы со скамьями и пара сервантов с посудой. Также есть печь и небольшое подсобное помещение. Справа мягкая мебель, книжные шкафы, письменные столы и пара табуретов.
Сразу за этой комнатой длинный коридор и несколько больших общих спален с двухъярусными кроватями, сундуками и небольшими шкафами. Казарма пустая. Кажется, вся стража этого графства, или кого они охраняют, сейчас на службе. Что меня не может не радовать.
Осмотревшись, приступаю к работе. В первую очередь застилаю серым шерстяным покрывалом развороченные кровати. Благо не все такие неряхи. Вытираю пыль, мою окна и подметаю полы. Почти до самого полудня застреваю.
Мне остаётся только помыть пол в самой большой комнате-столовой. Но моё занятие прерывают похабным свистом. А ягодицу обжигает жёсткий шлепок.
Рывком разгибаюсь, негодуя от клокочущей ярости. Хватаю ведро с грязной водой и, развернувшись, выливаю её на троицу, что нагло подкралась.
— Вот дрянь! — рычит тот, которому больше всех повезло с нечаянным душем. — Ну-ка, держи её!
Второй стражник хватает за плечо, не давая сбежать, грубо на себя дёргает, ломая ключицу. Слёзы от боли брызжут из глаз. Вскрикнув, барахтаюсь. Но все попытки прерывают мужланы. Тот, что со спины, руки выкручивает и заламывает. А первый, изрыгая проклятья, за подбородок хватает. Пальцами на челюсть давит, голову задирая выше, и победно улыбается, светя страшными зубами.
— Я тебя научу, как с мужиками себя вести, сука, — цедит, склоняясь.
— Себя научи, как с девушками обращаться, — плюю ему в лицо, и щёку тут же обжигает удар.
— Эй, полегче, Харт, это рабыня Дейрона, — останавливает третий мужчина и перехватывает очередной взмах кулака. — Отпусти её, пусть идёт.
— Демон никогда не отправит свою рабыню полы драить за челядью, — усмехается презрительно. — Может, в постели его не удовлетворила? Сейчас проверим.
Двое стражников похабно гогочут. Но я смотрю на третьего. Жду от него помощи, даже кровоточащую губу закусываю, чтобы не взмолиться.
— Я в этом не участвую, — фыркает он, смотрит жалостливо и выходит из казармы.
— Чёртов трус! — кричу и, поперхнувшись воздухом от очередного удара, сгибаюсь.
Жёсткая хватка немного слабеет. Мужчины спорят, кто первый меня трахнет. Я же дыхание восстанавливаю и коплю силы на марш-бросок.
— Демон с тобой! — рявкает Харт на товарища, за волосы голову мою поднимая. — Вдвоём возьмём. Дырок у девки много!
Его друг соглашается и выпускает меня. Шуршит одежда за спиной. Точнее, только брюки.