Подойдя к прогалинке в лесу, она остановилась и огляделась.
— Прощай, милая Белоцвета. Ухожу куда глаза глядят.
Зашелестели тут желтые листья березы, и оттуда высунулась голова маленькой эльфы.
— Куда ты идешь? — спросила она. — Будешь искать того, кто может увидеть твои цветочки?
— Его я уже нашла, — сказала Малин. — Оттого-то я и отправляюсь странствовать по белу свету.
— Да, люди такие странные! — снова сказала Белоцвета. — Никогда нам, эльфам, не понять людей!
Малин попыталась объяснить Белоцвете, почему ей теперь нужно уйти из дому.
— Там в дуплистом пне есть золото и серебро, — внезапно произнесла эльфа. — Люди любят золото. Может, твой отец сможет откупить торп за это золото.
Подбежав к старому дуплистому пню, эльфа стала сгребать листву, прикрывавшую дупло. И к своему великому удивлению, Малин увидела, что в дупле засверкало и золото, и серебро.
— Оно лежит здесь уже давным-давно, со времен бабушки моей прабабушки. Оно попало сюда во время одной из войн, которые время от времени ведут люди. И тогда они кое-что здесь спрятали. Теперь ты можешь все это взять.
Малин страшно обрадовалась:
— Спасибо тебе, Белоцвета! Я готова плясать от счастья!
И вместе с Белоцветой они радостно пустились в пляс. И плясали до тех пор, пока Белоцвета снова не исчезла в березовой листве.
Малин захватила с собой из дупла столько золота и серебра, сколько смогла унести, и пошла домой к отцу. Он вернулся с ней обратно в лес и захватил остаток клада в свои заплечный мешок. Потом отец отправился в господскую усадьбу и спросил, не может ли он откупить торп. И ему, ясное дело, продали торп.
И всего лишь часть золота и серебра из его мешка понадобилась на это дело.
Потом торпарь построил новый красивый дом и большую чудесную оранжерею и так благоустроил свой торп, что его просто нельзя было узнать.
Сикстен же приходил туда каждый день и во всем помогал торпарю. А родителям он сказал, что поскольку они желают, чтобы когда-нибудь он стал хозяином усадьбы, то теперь самое время обучиться ему садовничать. А лучшего учителя, чем этот торпарь, ему не найти. Родителям Сикстена показались разумными его речи. И они очень радовались, что он выказал такое рвение. Никогда раньше за ним этого не замечали.
Когда же Сикстен под конец явился рука об руку с Малин к родителям, они тотчас поняли, почему он хотел научиться садовничать. И они иначе и не думали, ведь Сикстен сделал хороший выбор, хотя невеста была всего-навсего дочерью простого торпаря.
И вот начали готовиться к свадьбе. Малин вся сияла от радости и была так счастлива, так приветлива со всеми. Только одно происшествие чуть не омрачило ее счастья в день свадьбы. Когда невесте надо было надевать свадебный наряд, к ней пришла цирюльница с горячими щипцами и хотела уложить ее волосы большими буклями, как тогда носили. Тут Малин вскочила и закричала:
— Вы что, ума решились! Хотите сжечь мои цветочки!
Цирюльница от испуга так и выронила горячие щипцы из рук. Они упали на ковер и прожгли там дыру. А цирюльница решила, что Малин не в себе.
Но Малин ласково сказала:
— Простите меня!
И сама надела миртовый венец себе на голову. А невесты красивее Цветолюбицы Лины никто никогда не видел. Но один только жених видел мелкие, нежные, благоухающие цветочки в волосах своей невесты.
Яльмар Бергман
До чего ж люди трусливы!
Анне-Лисе было уже целых семь лет, но ее и близко не подпускали к отцовскому и материнскому садику. Видишь ли, неподалеку жил большой медведь, которого все боялись, даже мама, хотя она вообще-то была не из трусливых.
Есть на свете медведи добрые: едят только ягоды, орехи и мед. Но этот медведь был не такой. Он задирал и коров, и овец, и коз, а мог задрать и человека, если тот, на свою беду, вдруг повстречается с ним. Может, он не всегда был такой жестокий, может, это люди сделали медведя злым, травя его копьями и ружьями, рогатинами и волчьими ямами. Кто его знает! Но правда лишь то, что из-за этого медведя Анна-Лиса вынуждена была, как паинька, сидеть дома. И потому, знай же, она была жутко зла на Мишку.
— А какое оно с виду, это страшилище? — спросила она маму.
— У медведя длинные, острые зубы и косматая шерсть, а хвост и на хвост не похож — какой-то маленький огрызок вместо хвоста. У него четыре лапы, но иногда он ходит только на двух. Пасть у него красная, а сам он черный, каким бывает углежог, пока не смоет с себя сажу.