— Иси, — негромко позвала девушка.
Лиса двинулась за ней, подходя к предательнице с другой стороны. Парни оставались сторожить у входа, готовые в любой момент схватить и остановить врага.
Лилайла ускорила бег, скрывшись во тьме и появившись прямо перед девушкой, она напала на нее сверху. Иси запрыгнула сзади. Серафима отняла руку, как вдруг краем глаза заметила движение со стороны парней.
Она оттолкнула Лилайлу, приняв от нее удар. Лисица вцепилась ей в спину.
Тут произошло необычайное. Толчок большой силы отшвырнул обеих к стене. Серафима и Иси провалились в меж пространство. Лилайла, изумленная, обратила глаза на Циминитиса. Коварная улыбка тонких губ была рождена для того, чтобы надолго запечатлеться в ее памяти.
— Упс. Опоздал маленько.
Ее едва не задело. Рука парня направилась на Лилайлу. Они встретились взглядами: ее полный ужасного осознания, его тихий, вкрадчивый, жестокий.
— Я вообще-то в тебя целился.
Хриз снес Циминитиса с ног. Выпустив ядовитые клыки, зашипев, словно змея, он был в такой ярости, в какой никто его прежде не видел. Пар валил из ноздрей, не широкая грудная клетка сейчас раздутая, казалось огромной, кулаки были сжаты, свирепый взгляд, уставившись на врага, пробирал до дрожи в костях. На ресницах едва заметны были несколько капель.
Мильен остолбенел, он не сводил глаз с Серафимы, вскочившей на ноги по ту сторону оболочки.
Лилайла рванула к ней, но коварная стена более не пропускала. Забыв про хрупкость, она ступала по ней кулаками, пока Иси и Серафима с ужасом смотрели за этим с другой стороны.
— КАКОГО ЧЕРТА!? КАКОГО ЧЕРТА ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ!? — орала Лилайла, стуча кулаками и направляя сильные удары против оболочки.
Резким поворотом тела девушка обернулась и впилась взглядом в Циминитиса. Парень ухмыльнулся, а потом обнаружив невероятную ловкость, скрылся в недрах арки. Хриз ринулся за ним. Мильен очнулся. Он захлопал глазами, и хотел было побежать за врагом, как вдруг ее взгляд вернулся к Серафиме.
Столько боли было в этих глазах, слов больше, чем могло было быть сказано. Девушка, прижав руки к стене, ласково ему улыбнулась. Слезы выступили на глазах у Лилайлы, она опустилась на колени перед куполом, сраженная вероломством предателя.
— Я всего лишь хотела попробовать вобрать в себя часть силы купола, — прозвучал мягкий голос недалеко, обращенный к парню. И он кивнул, уверенно, без промедления. Он знал, что она невиновна, он не сомневался в ней.
— Беги за Циминитисом, Мильен! — вскричала Лилайла, устремив пустой взгляд в пол. — Если вы его упустите, мы все здесь сдохнем!
Она не хотела смотреть на друга, не хотела смотреть на Серафиму. Она знала, что если взглянет в этот момент на них двоих, теряющих друг друга навеки, то не выдержит борьбы. Все проиграют.
Лилайла вскоре услышала его удаляющиеся шаги.
— Лу!
Внезапно раздались полные страданий возгласы. Девушка вскинула голову, чтобы увидеть, как Иси и Серафима начинают сгорать. Слезы хлынули, прорвав плотину разума.
Она вскочила, приникла лицом к стене, выставила вперед руки, но ничего не могла поделать. Крики продолжались, а лица несчастных отражали нестерпимую боль.
Принцесса встала, разогналась и попробовала проникнуть сквозь оболочку, но результат — лишь сильный ушиб.
— Держитесь, я вас вытащу! Вытащу!
Иси покачала головой, и сжав рот, скорчившись, упала.
Лилайла вскричала так, что ее рев, полный невыразимой боли, полный ненависти, сожаления, отчаяния, разразился на ближайшие километры. Казалось, что живое существо не может так кричать. Скорбящий и вместе с тем требовательный, голос того, кто не готов мириться с наступившим концом… Имя Асмодея едва расслышали те, кто был на противоположном конце, кто беспокоился и метался из стороны в сторону, кто слабо плакал и готовился к смерти. Но он, стоящий на коленях перед лицом безобразной жестокой силы, вскинул голову. Не будь они связаны узами самыми высшими — узами природы, призыв Лилайлы Король бы ни за что не услышал.
— Нет, Асмодей! — заорал Вилькес.
Но было поздно. Король геенны огненной опустил руки, пламя ушло и купол стал приближаться в два раза быстрее. Крики негодования и злости разразились как только он исчез.
Лилайла захлебывалась слезами. Тело Иси, без того маленькое, становилось с каждой секундой все меньше. Когда Асмодей появился, она вскочила и побежала к нему, вытирая заплаканное лицо.