Через двадцать с лишним минут, вечеринку остановила незнакомка, одна из учениц Академии. Громко при помощи своего колдовского голоса она сообщила всем:
— ТЕМНЫЕ! СЕЙЧАС ВЫ УВИДИТЕ НЕВЕРОЯТНОЕ НЕЧТО, ВАШИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ТАНЦАХ ВМИГ ПОГАСНУТ ПО СРАВНЕНИЮ С ТЕМ, ЧТО ВАМ ПОКАЖУТ СЕГОДНЯ! РАССТУПИТЕСЬ ЖЕ! ДАЙТЕ ДЕВУШКАМ ПРОЙТИ! МЫ НАЧИНАЕМ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЗАЖИГАТЬ ЭТОТ ТУХЛЫЙ ВЕЧЕР!
Глава 27. Жестокая любовь
То, что происходило дальше, волнительно описывать. Из ниоткуда, одна за другой стали выходить девушки. Первая светловолосая, юная. Ее нежные золотистые волосы аккуратно лежали на стройных плечах, словно экзотические животные. Она потупившись, двигалась, смотря в пол, из-за аккуратных светлых ресничек выходил взгляд яркой невинности. Невысокое гибкое тело было облачено в тонкое шелковое платье черного цвета, плотная часть верхней юбки переходила в полупрозрачную сеточку, открывая вид на грациозные худые ноги. Волосы, пояс, верх — все было украшено драгоценными камнями зеленого, бирюзового, ярко-красного цветов. Они блестели, переливались, завораживали.
Второй шла высокая брюнетка. Черные плотные локоны были схожи с водопадом на темных землях, его полупрозрачная мрачная вода блестела не менее ярко, чем они. На ней тоже платье темных цветов, но более закрытое, самое скромное. Наплечники сплошь из искрящихся алых камней дополняли два тонких пояса, один лежал на бедрах, другой чуть ниже груди. Девушка двигалась более величественно, гордая посадка головы, серьезный томительный взор черных глаз, изысканность тонких бровей, в ней сияла уверенность и скрывалась страстная игра.
Замыкала полет трех темных птиц другая блондинка, но ее волосы были не золотом, а самым ярким светом. На высоком лбу лежала фероньерка с маленьким ромбиком из камня небесного оттенка. Несколько глубокое декольте было декорировано такими же камнями; подолы юбки разлетались, озаряя красоту ног, прикрытых такой же сеточкой. Смотрела танцовщица смело, с вызовом окидывая взглядом толпу. Руки скрывали некоторую напряженность, но тело ритмично и свободно следовало в танце. На лице красавицы мелькнула приятная душе улыбка, но стоило ей сойти, как вернулась прежняя тень аристократического высокомерия.
Иси, Лилайла, Кастиль — все опустили взоры.
От центра холла отхлынули темные, предоставляя пространство чарующей красоте, плывущей по образовавшемуся кругу. Изящно, синхронно, девушки взмахнули светлыми ладонями, а потом резко опустив их, пустились в танец, от которого у всех перехватило дух.
Нежно, словно три птицы, хрупкие и невесомые красавицы выстроились в некий треугольник, и каждая из них смотрела на толпу. Полуприкрытые веки, неторопливые движения и музыка, чувственная, местами торопливая для будоражащего эффекта. Полуприкрытые тела изгибались, иногда двигались ритмично, даже дерзко, но ни одна не подняла взгляда с начала танца. Эта необъяснимая невинность, нетронутость души посредством взора глаза в глаза, контрастировала с необычным, ошеломляющим танцем.
Вилькес, скрестив руки, обнаружил, что его пальцы сильно впиваются в костюм от сдерживаемой злости. Он обратился к брату, но с изумлением заметил, что тот не сосредоточен на дерзком поступке младшей сестры. Лайлэн не сводил зачарованного взгляда со своей невесты, его рот едва не приоткрылся, а в груди перемалывались противоречивые чувства. На время он забыл про свой важный долг.
Хриз, Мильен, Санидиэль, Рикми, Хосмис — парни пялились на происходящее с отвисшей челюстью, впервые добрая подруга детства казалось открылась для них с другой стороны и все трое словно пристыженные этим открытием молчали и не решались посмотреть друг на друга.
Только взор одного темного не был нисколько очарован, только одного не трогала ни красота танцовщиц, ни волшебная музыка, ни невероятная атмосфера восторга. Асмодей спустился к толпе и вскоре оказался прямо перед Лилайлой. Хоть она и не поднимала головы, но движения ее стали заметно осторожней и отрывистей. Любопытные ученики, столпившиеся по бокам от Короля, наблюдали за немым противостоянием с нескрываемым интересом, а те, кто был на противоположной стороне, пустились в перешептывания.
Вдруг две белоснежны нимфы под тяжелую, тянущую за душу ноту, упали, словно подбитые лебеди. А черный ангел закрутился в хищном водовороте, наконец поднимая глаза. Темное платье кружась, загоралось от прикосновений пламени, и в конце движения поменяло свой цвет. Золотистый под стать могучей стихии сочетался с красными деталями уже иначе, в быстрых движениях платье будто горело огнем. Ткань между поясками сгорела, и теперь между алыми нитями обнажилась нежная кожа. Узкая талия заиграла благодаря поворотам бедер, и музыка стала иной.