Завязки перестают держать лиф, и он предательски смещается, я резко придерживаю чашечки на груди, чтобы позорно не предстать перед ним обнажённой.
Демид, похоже, меняет темп, теперь он растирает крем ещё медленнее, замедляясь, когда пальцы приближаются к груди. Мне бы прекратить это действие, но я не решаюсь, потому что само́й нравится. От его рук откровенно балдею.
Чёрт! Ещё этого не хватало.
Он спускается ниже к пояснице, и я не выдерживаю, разворачиваюсь к нему, чтобы забрать крем:
— Спасибо, Демид, дальше я сама? – будто обжигаюсь, когда смотрю в его зелёные глаза, в которых плещется огонь и ночь в одном коктейле.
Взгляд Демида опускается ниже, замечая, как расширяются его зрачки и дёргается кадык. Я прослеживаю за ним и тоже опускаю на свою грудь. Совершенно забыв о лифе, одна чашечка уже не прикрывает округлость, сместившись в сторону. Демид впивается глазами в неприкрытую оголённую часть груди, где отчётливо видно розовый сосок.
Я моментально прикрываю себя рукой, отвернувшись от парня.
— Демид! – с укором произношу.
— Простите, – виновато отвечает. — Хотел помочь.
Демид встаёт. Оглядываюсь на него и чуть не падаю с шезлонга, когда на уровне моих глаз оказывается пах парня с внушительной выпуклостью. Мои глаза расширяются до неприличного размера. Резко отворачиваюсь от парня. Щёки горят, и становится трудно дышать от увиденного.
«Боже, какой стыд!», — мысленно ругаю себя, что позволила до такого дойти.
— Простите ещё раз, это всё физиология. Вы девушка привлекательная. И это нормально, что я реагирую на вас так.
Своими словами, Демид ещё больше поддаёт масла в огонь. Я уже не знаю, куда себя деть от этого позора.
— Вы мне очень нравитесь, – говорит тихим и хриплым голосом.
Меня бросает в такой жар, что пребываю в ступоре, не соображая, как ответить на признания.
— Демид, не стоит. Это не лучшее время и момент, – смотрю на Дёму, который продолжает играть.
— Хорошо. Но, хочу дать вам знать, что постоянно буду рядом и за вас. Всегда буду надёжной опорой. И ни к чему вас не принуждаю. Хочу сказать: на меня можно положиться, во всём поддержу.
— Спасибо. Это дорого для меня, твоя… верность.
— Я пойду. Надо ребят отпустить.
— Хорошо, – отвечаю, не поворачиваясь к нему.
После этого инцидента между нами встала неловкость. Я боюсь лишний раз его просить о помощи, зная истинные чувства ко мне, в которых честно признался.
С одной стороны, это давало уверенности в себе, что я нравлюсь мужчинам и не сто́ит ставить на себе крест после предательства Дмитрия. Но с другой, ощущение какой-то обязанности и вины перед Демидом, что я не могу ответить ему взаимностью.
Рассматривая его как мужчину, он очень харизматичный и симпатичный мужчина. В такого влюбиться легко.
Но, не после Демона, который затмевал всех, кто мне попадался.
Каждый раз, вспоминая Дмитрия, моя память выбрасывает в то время, когда я безответно любила его. Тогда считала, что моя любовь хватает на нас двоих, и этого было достаточно в наших отношениях. Как же я была глупа. Теперь моё желание сделать ему больнее и вывести из зоны комфорта, разрастается в навязчивую идею.
И каждый раз, ложась ночью спать, засыпаю с мыслями, как буду ему мстить. И моя месть желает много боли и коварства. Потому что такому человеку чуждо ревность или предательство. Я хочу, чтобы он страдал и был унижен в глазах всех авторитетов его круга.
А именно, отобрать самое важное для него, то, чем он владеет. Конкретно его бизнес. И мои наполеоновские планы набирали новые идеи и сюжеты, как это будет происходить.
Для консультации по моему плану мести обращаюсь к Трофиму, и тот обещает приехать к нам на несколько дней. И теперь жду с нетерпением этого человека.
Созваниваюсь с ним чуть ли не каждый день. Трофим становится мне настолько родным, что ощущаю от него отеческие чувства.
Знаю, что на разработку моего плана уйдёт немало времени, но это того сто́ит, чтобы потом наслаждаться своими трудами.
Я сплю и вижу, как Дмитрий будет обескуражен, когда его положит на лопатки та, которую он ломал и подчинял, пытаясь сделать послушную игрушку.
Глава 5
С каждым днём, недели, месяцем, я всё больше загораюсь планом мести, который выстроила в своей голове. Мотивацией служит сцена обнажённой Карины и её произнесённые слова. В такие моменты воспоминаний выворачивает всю мою душу и начинаю задыхаться от боли, представляя, как они вместе. Моя любовь к этому человеку приобретает уродливую сущность, истекая кровью и подпитываясь ненавистью.