- По телевизору видела, - осторожно отвечаю я.
- Вот ты сейчас прямо один в один она.
Он выпускает мою руку и убирает ногу немного в сторону. Я чувствую некоторое облегчение. Но недолго. Потому что теперь испытываю неловкость из-за того, что, возможно, повела себя как-то не так. Причём, что именно не так - я не понимаю. И возникшее молчание создаёт у меня новый приступ паники. Наверное, я действительно похожа на лань, которую он описал.
- Скажи мне, пожалуйста, ты знакома со словом "эскорт"? - спрашивает Руслан Львович, хмуро глядя теперь перед собой.
- Если вы имеете в виду... - я немного сбиваюсь, но продолжаю, - оказание услуг интимного характера...
- Нет, - перебивает меня он. - Я имею в виду сопровождение.
- Тогда, наверное, нет.
- Дело в том, что впереди у нас несколько важных встреч с моими потенциальными деловыми партнёрами. Это очень важные встречи. И ты нужна мне будешь на них, потому что в ином случае мой приход на эти встречи в одиночестве будет воспринят, как моветон. Поэтому ты должна будешь и выглядеть и держаться соответствующе. Свободно и расслабленно. При этом сдержанной и приятной в беседах. Ты понимаешь, о чём я говорю?
- Да, конечно, - отвечаю я.
- А ты очень напряжена. Впечатление, будто ты девственница.
- Я не девственница, - говорю я.
- Я сказал о впечатлении. Это смущает и меня. Чтобы ты была в курсе, при деловом эскорте один номер на двоих - просто нормально. У нас совместная командировка, а ты - моя помощница. Я в том числе для того тебя на работу и брал. Понимаешь?
- Понимаю.
- Не нужно реагировать на простые мужские прикосновения так, будто они коварны или опасны.
- Ну, возможно, мне нужно чуть больше времени, чтобы освоиться.
- Возможно. Но есть путь более простой и действенный.
Ох... О чём он?
- И... какой же это путь? - осторожно спрашиваю я.
- Ну, вот смотри, - говорит он и тут же кладёт ладонь мне на бедро, чуть выше колена.
Это ужасно смущает меня в том числе потому, что хоть мы и скрыты от остальных пасажиров высокими спинками сидений, мы всё же здесь совсем не одни. Более того, это его прикосновение никак иначе, как интимное - обозначить нельзя. Явный намёк на предстоящий секс. Да уж... Он очень быстро сокращает дистанцию.
Он чуть скользит вверх по моему бедру, заставляя приподниматься и край юбки, затем легонько сжимает мою ногу и убирает руку в тот момент, когда я уже хочу убрать его руку сама и сказать ему, чтобы он перестал. Буквально за секунду до этого.
- А теперь, - мягко произносит он, - Дай мне свою ладонь.
Я послушно поднимаю руку и он легонько гладит пальцами по моим. Это поглаживание очень приятно.
- Теперь то, что я коснулся твоей руки смущает тебя меньше?
- Да...
- Ну, вот видишь, - улыбается он.
А затем чуть склоняется к моей руке, немного поднимает её, легонько целует мои пальцы и возвращает мою руку на моё бедро. Наверное, вот теперь я покраснела. Потому что мои щёки явно горят.
- Хочешь кофе? - неожиданно спрашивает Руслан Львович.
- Кофе? - не сразу понимаю я.
- Да, у меня термос с собой. В портфеле. Люблю в поездах пить хороший кофе.
- Да, не откажусь, - нервно куснув верхнюю губу, говорю я.
Глава 6.3
Пока он занимается тем, что достаёт с верхней полки портфель, а затем, снова опустившись на соседнее сиденье, вынимает термос и стальные цилиндрические стаканы с изящной резьбой по центру, я прислушиваюсь к себе.
Те эмоции, которые я испытываю - для меня однозначно новы. Новое часто пугает, даже когда сулит что-то необыкновенно-приятное. В данном случае, я прежде всего не понимаю, как себя вести с ним и чего он в действительности от меня хочет. Взглядом он меня просто трахает, когда задерживает его на моих глазах. Это совершенно явное мужское желание женщины, в данном случае, меня, между тем не сопровождается чем-то сально-скабрезным. Он трахает меня взглядом очень элегантно. И его то улыбка, то полуулыбка несёт в себе оттенок какой-то иронической усмешки, будто его веселит то, что он находит меня сексуально привлекательной.
Я же не знаю, как реагировать. Во-первых, он мой начальник. Мой начальник на прежней работе был очень далёк от сексапильности. Он корячился и кряхтел, когда доставал из стола бумаги; прилюдно чесал, корябал пальцами, задницу, правда вряд ли отдавал себе в этом отчёт; говорил ужасно монотонно и скрипуче, будто престарелый преподаватель предпочитающий читать с учебника; и вообще выглядел, как какой-нибудь сантехник из ЖЭКа, которого зачем-то одели в тёмно-серый костюм, да ещё и на пару размеров больше, чем следовало.