Она сидела, прижавшись спиной к дальней стене, глядя на дверь. Свет лился из брешей вокруг нее. Пайпер вздохнула. Она, наверное, уже привыкла к похищениям. Или она все еще была в шоке, что пережила нападение на Консульство.
Она опустила голову, покрутила кожаный шнурок на запястье, думая об Эше и Лире. Ее ладонь дернулась к карману с запиской Лира. Что он подумает, когда она не появится, и он обнаружит разрушенное Консульство? Что тогда? Вопросы кружили в ее голове, несколько часов тревоги прошли, и шаги зазвучали в коридоре. Ключ попал в замок. Ручка повернулась.
Пайпер прищурилась, когда дверь открылась, затопив комнату светом.
— Пайпер!
Силуэт бросился к ней.
— Милая, ты в порядке? Ты не ранена?
Руки обвили ее, сжимая.
— Мама? — прохрипела она.
— Конечно, Пайпер, — Мона отодвинулась, глаза привыкли к свету, и Пайпер увидела слезы в ореховых глазах матери — Я так рада, что ты цела. Я чуть не упала в обморок, когда они сказали, что ты была в Консульстве, — она встала и потянула за руку Пайпер. — У тебя грязная одежда, милая. Найдем тебе что-нибудь удобное.
Пайпер пошла за мамой из чулана, удивленно разглядывала бетонные стены и пол коридора. Уже свободна от клетки. Это было просто. Мужчина и женщина в черном, как Тревис, стояли в коридоре, глядели с подозрением.
— Идем, Пайпер, — бодро сказала Мона. — Не смотри на них. Ты не пленница.
Пайпер приподняла брови. Значит, не пленница? Она прошла за мамой по коридору, сопровождение двигалось за ней. Эмоции бушевали, угрожая пробить холодный фасад. Она не видела маму три месяца, а до этого считала ее мертвой. Она все еще не привыкла к такой маме — лидеру гаян.
Пайпер не знала, в каком здании они были, но была удивлена, когда Мона привела ее к лифту. Она нажала кнопку, и двери открылись. Они вошли вчетвером, и Пайпер увидела все кнопки, их было двадцать пять. Она не ожидала такое большое здание. Мона нажала на 12, и двери закрылись. Пайпер подавила дрожь, когда лифт загрохотал и пополз вверх, а через две минуты боли остановился.
Двери открылись, и они вышли в серый коридор. Вскоре стало просторнее, вокруг были ряды пыльных шкафчиков, на столах лежали наушники, словно рабочие могли вот-вот вернуться. Компьютеры давно вынесли, но кому были нужны сотни дешевых наушников?
— Где мы? — спросила она.
Мона улыбнулась через плечо.
— Порой мы занимаем это здание. Это дом. Мы скоро выберем тебе комнату, но пока побудь в этой.
Они прошли шкафчики и попали в коридор с офисными дверями. Мона открыла одну в конце. Пайпер с опаской вошла, глядя на пыльный стол в углу. Новая койка стояла у стены, на ней была коробка и сложенные покрывала. Глядя на маму, она подошла к окну и подняла жалюзи, чтобы выглянуть. Город был во мгле, небоскребы озарял тусклый свет близящегося рассвета.
Дверь закрылась, и Пайпер обернулась. Два безымянных стража ушли. Мона села на кровать и похлопала по месту рядом. Пайпер с неохотой села с сильным ощущением дежавю, она сидела на диване рядом с мамой во время разговора девять лет назад.
— Знаю, твои вещи были уничтожены, — сказала Мона, хмурясь. — Я нашла для тебя немного одежды, это на время. Надеюсь, что-нибудь подойдет.
Пайпер сдержанно кивнула, не собираясь благодарить.
— Милая… — Мона прижала ладони к коленям и вздохнула. — У тебя, наверное, накопились вопросы.
— Ага, — сухо ответила она. — Начнем с того, зачем гаяне взорвали мое Консульство. Я чуть не умерла. Другой Консул и три деймона погибли. Я уточнила, что третьего деймона застрелил один из твоих подельников? О, а еще он застрелил одного из гаян при этом.
Мона вздохнула.
— Это ради общего блага, Пайпер. Ты должна была вернуться из академии Вествуд поздно утром.
— А приехала раньше, — Пайпер покачала головой. — Поверить не могу, что ты уничтожила Консульство. А если бы там были отец и дядя Кальдер? Может, тебе все равно, но они — моя семья.
Глаза Моны расширились.
— Я бы не ранила тебя так. Мы знали, что их там не было. Потому и напали сегодня. Я бы не дала убить твоего отца и дядю, милая. Я бы так с тобой не поступила.
Она решила, что сейчас нет времени думать о том, что для ее мамы «не расстраивать дочь» было выше, чем «сохранить жизнь». Глубоко вдохнув, Пайпер пыталась держать эмоции в узде. Когда она говорила с отцом о словах Моны при прошлой встрече, Квинн сообщил ей, что Мона была безумна. Пайпер не знала, было ли это правдой, но ее мама могла что-то скрывать.
— И каков главный план? — холодно спросила она. — Что объясняет все эти убийства?
— Деймонов за эту неделю погибло меньше, чем людей от их рук в прошлом месяце, — резко сказала Мона. Она замолчала. — Нам нужно поговорить.
— Мы говорим.
Мона посмотрела на нее.
— О твоем будущем.
— Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой.
Мона кивнула.
— Я хочу, чтобы ты присоединилась ко мне. К гаянам.
— Слушай, мам…
Она вскинула руку.
— Пайпер, просто послушай. Знаю, ты не согласна с некоторыми нашими действиями. Может, не согласна с целями. Но ты поймешь их. Мы можем быть семьей. Не только мы с тобой, но все мы. Ты будешь с нами. Будешь здесь как дома.
Пайпер покачала головой, грудь сдавило. Она давно хотела найти свое место, но слова Моны ранили сильнее, чем она думала. Как чеймон без магии, она была недостаточно хороша для ее отца, других Консулов или деймонов. Но быть с гаянами? Они не казались одной большой счастливой семьей, когда Тревис застрелил товарища.
Мона встала.
— Уверена, ты устала, ты не спала всю ночь. Мы можем поговорить днем, когда я покажу тебе все, — она просияла. — Я так рада, что ты здесь. И рада, что ты цела. О, и с днем рождения, милая! — она обняла Пайпер.
Та кивнула, бормоча:
— Спокойной ночи.
Мона закрыла за собой дверь, через миг щелкнул замок. Да, не пленница.
Подавив вздох, Пайпер опустила коробку на пол, не было сил смотреть, что внутри. Она легла на кровать, усталость давила на нее. Сутки назад она спала в общежитии, мечтала попасть домой. Двенадцать часов назад она шла в Консульство впервые после двух месяцев.
Теперь Консульства не было, а Пайпер была пленницей у своей матери. Что бы Мона ни говорила, Пайпер не позволят уйти. Запертая дверь доказывала это. Ей не вернут свободу, ведь теперь она знала, где они скрывают основную базу.
Даже если кто-то поймет, чьей была атака, никто не узнает, где искать ее. В голове появилась картинка Лира, стоящего перед пылающими обломками Консульства, гадающего, где она.
Пайпер закрыла глаза и с горечью улыбнулась. Пленница в этот раз была с удобствами. Какими бы плохими ни были гаяне, они не могли быть хуже Самаэла.
Мона была раздражающе веселой, когда разбудила Пайпер вечером. Ее мама, похоже, не понимала, что Пайпер не радовал статус пленницы, даже если Мона не признавала, что ее дочь в плену. Пайпер старалась не хмуриться открыто, пока шла за мамой по зданию. Новая пара стражей плелась за ними.
— Здесь живут наши ребята, — Мона махнула на открытое пространство на четырнадцатом этаже.
Несколько дюжин людей было рассредоточено на кухне, в гостиной, у игр и в зоне тренировок. Трое детей лет десяти на вид сидели на диване, смеялись над тем, чего Пайпер не было видно. Несколько взрослых неподалеку с любопытством смотрели на Пайпер. Пока ее мама вела ее к зоне тренировок, она растерянно дергала за конец хвоста. Душ пригодился бы, но ей пока такой возможности не предоставили. Она хотя бы была в чистой одежде, а не в обгоревшей.
В коробке с вещами выбор был небольшим. Ее шорты были джинсами когда-то, и обрезали их криво. Другим вариантом были мужские брюки, так что ей приходилось терпеть белые нитки по краям шорт. Красный топ защитила от грязи и дыма толстовка, и она оставила его, добавив сверху свитер свободной вязки с черно-серыми полосками, большим капюшоном и V-образным вырезом.