Рэне везло. Противники, которые ей попались, были значительно слабее и Валента, и Морая. До такой степени, что Рэна не понимала, как их вообще пустили на соревнования. Если бы она хотела, то могла их всех перебить. Вот почему Морай ни капли не нервничал перед этими соревнованиями. Но почему тогда волновался Ноэль?
Задумавшись, Рэна пропустила удар — короткий меч черканул по плечу. Кроме рыцаря был еще воин в легкой броне и с неуловимым глазу шагом. Прирожденный убийца, который был опаснее всех вместе взятых предыдущих противников.
И пусть зелье моментально исцелило царапину, но по телу стал расползаться холод. Яд. Плохо дело. С сожалением Рэна поняла — придется пошуметь, иначе ей живой отсюда не выбраться. Не задумываясь, вытащила две склянки: огненную и воздушную. На наглую предвкушающую ухмылку убийцы ответила той же улыбкой. И взорвала пространство вокруг. Грохот был адским. Надо было убираться, пока сюда не слетелись как мухи на мед другие враги.
«Госпожа алхимик, вы в порядке?» — обеспокоенный голос принца ворвался в сознание.
Интересно, как ему лучше ответить? В целом, не в порядке — обширные ожоги, плечо спалено почти до кости и боль адская, зато удалось выжечь не успевший распространиться по телу яд. Минут через пять-десять все раны должны затянуться и ничего, кроме неприятного чувства усталости, не будет напоминать о них.
Одна беда, боль мешала сосредоточиться на ответе, потому принц, скорее всего, понял, что ее «в порядке» не совсем полное. Рэна откинулась на спину, пережидая неприятное ощущение, которое сопровождало любое мало-мальски серьезное исцеление. Однако так просто переждать ей не дали. Рэна чувствовала в предыдущем противнике сильного воина и не ошиблась. То, что радиус удара пришелся и по ней, стало неожиданностью, но, тем не менее, его не убило. Только одна рука воина висела плетью. Что ж, значит, силы теперь равны.
— Мерзкая ведьма, — зло сказал воин. — Отродье, что полагается на свою магию.
Он был высок, грузноват, но это не мешало двигаться с грацией, что присуща лишь истинным мастерам воинского искусства. Нижняя часть лица была скрыта за маской, но вот глаза — холодные серые глаза — навряд ли бы кто-то смог забыть. Разумеется, если бы выжил после встречи с их обладателем.
Вставать было больно, мерзко. Во рту ощущался привкус крови. Хорошо хоть, что боль фантомная, а не реальная. Но разум все равно туманила, а Рэне нужна была ясная голова при борьбе с таким противником. Что делать? Бежать, сражаться, звать на помощь?
Наверное, не стоило отвлекаться. И надо было использовать весь арсенал хотя бы потому, что воин уж точно не собирался сдерживаться: клинки, которые до этого казались самыми обычными, опасно засветились фиолетовым.
Сделать что-либо еще Рэна не успела — один из клинков влетел ей прямо в грудь. Для любого другого рана наверняка была бы смертельной, но пока выпитые зелья справлялись с горем пополам. Однако воин уже все понял:
— Знаешь, что в нашей стране делают с ведьмами? Отрубают голову.
Констатация факта. Да, это было логичным — с отрубленной головой никто не живет. Что ж, Рэна сама виновата: недооценила противника. Когда воин замахивался вторым кинжалом, Рэна закрыла глаза. Хотя Морай учил ее всегда смотреть на противников, чтобы не пропустить ни одного движения, но сейчас это стало бессмысленным — ей снесут голову и она умрет.
Но не снесли.
Лязг и скрежет были оглушительными. Кто бы мог подумать, что мечи способны издавать такой звук?
— Что, все так же будешь говорить, что не самоуверенная? — Морай выплюнул это яростно, почти зло, но Рэна не хотела злиться в ответ — такую форму приобрело его беспокойство.
Что же, ее только что спасли в духе лучших рыцарских романов. Это было бы прекрасно, если бы не было так грустно. Жизнь не любовный роман, где дама сердца будет отлеживаться и томно вздыхать, когда рыцарь сердца будет отбивать атаки врагов. Рыцарь при таком раскладе и умереть мог.
— Помоги вынуть кинжал, — прохрипела Рэна неловко пытаясь встать. Кинжал был непростым: от него немела вся верхняя часть тела, вытащить самостоятельно никак не получалось, казалось, что он намертво впаялся в грудную клетку, как гвоздь, вбитый в деревяшку.
Мораю было некогда. Этот неизвестный воин бился с ним на равных, мало чем уступая. Конечно, если бы он полагался на магию, то исход был один — его смерть. Но все его мастерство — физическое, искусное и смертоносное — доставляло Мораю немало хлопот именно потому, что никакой магии не содержало.