– Но кому понадобилось отравить Сирила? – не унималась Клеа, от гнева забывшая об осторожности. – Господи, ему же было восемьдесят девять!
– А деньги, которые должны были достаться тебе? – напомнил Дэви, не сводя с нее взгляда. – Терпение никогда не было твоей сильной стороной.
– Я не убивала…
– Я вам верю, – кивнула Тильда. – Не обращайте внимания.
– Эй! – вознегодовал Дэви.
– Да подумай хорошенько, зачем ей убивать богатого старика? Он бы и сам скоро умер.
– Да не был он богатым! – завопила окончательно выведенная из себя Клеа. – Он умер банкротом, ясно?!
– Неужели? – хмыкнул Дэви. – Какое разочарование для тебя! Интересно, тот склад, который ты подожгла, имеет к этому какое-то отношение?
– А что, я похожа на человека, способного поджечь склад? – взвилась Клеа.
– Нет, – снова вмешалась Тильда. – Судя по виду, вы не способны зажечь и собственную сигарету.
– Все моя проклятая удача, – тяжело вздохнула Клеа. – Я думала, у него денег куры не клюют, а он все истратил на коллекцию, и большая часть картин сгорела…
Дэви, не дослушав ее, обратился к Мейсону:
– Значит, вы разговаривали с Томасом в пятницу?
– Да. Он подошел, чтобы предупредить меня насчет Клеа.
– Насчет меня? – Клеа готова была разрыдаться. – Но что я сделала?
– Знаешь, список такой длинный… – участливо пропел Дэви.
– Он сказал, что ты убила своих мужей, – сообщил Мейсон. – И что Гомер Ходж, которого ты мне подарила, был из коллекции Сирила, якобы погибшей в огне. Каким образом он оказался в галерее? Это ты принесла картину туда?
– Какой Гомер Ходж? – не поняла Клеа. – Я не убиваю людей.
– Послушай, я не хотел бы видеть тебя в тюрьме, Клеа, – продолжал Мейсон. – Я собираюсь жениться на женщине, которую люблю, и не желаю, чтобы страдали окружающие меня люди. Если ты немедленно уедешь отсюда, я тебя не выдам. Полиция не знает того, что было известно Томасу.
– Клеа, когда он пришел домой в пятницу? – неожиданно спросил Дэви.
– После полуночи, – ответила та, поедая Гвен яростным взглядом. – Из-за нее.
– Она ничего не знает, – отмахнулся Мейсон. – Ее дома не было. Пытается использовать меня, чтобы получить алиби на час убийства Томаса.
– Что? – удивилась Тильда. – Откуда вы…
Но тут Дэви наступил ей на ногу, она охнула и замолчала. Мейсон, не обращая на них внимания, подошел к Гвен:
– Послушай, солнышко, понимаю, ты окончательно сбита с толку. Но не волнуйся, я обо всем позабочусь, и о галерее тоже! Будем управлять ею вместе. Считай, что я второй Тони.
– Не нужна мне галерея! – выпалила Гвен. – Ненавижу проклятую галерею! И желаю убраться от нее подальше, а не торчать в этом гробу до конца жизни! Прости, Мейсон, я благодарна тебе за то, что ты заплатил по закладной, но…
– Что?! – завопил Дэви.
– Мейсон заплатил по закладной, – сообщила ему Тильда. – И не мешай, видишь, она сейчас его пошлет.
– Это сделал не он, а я, – возразил Дэви.
– Так это не ты? – спросила Гвен Мейсона.
– Я могу объяснить… – пролепетал тот.
– Так ты заплатил наш долг? – уточнила Тильда.
– Вовсе нет, – покачал головой Дэви. – Просто рассчитался за комнату и постель, но направил деньги сразу в банк, чтобы не было лишних хлопот.
– Итак? – Скрестив руки на груди, Гвен сурово посмотрела на Мейсона. – Я жду объяснений.
– Ты заплатил шестьсот тысяч долларов за постель?! – допытывалась Тильда у Дэви.
– Это еще не так много, если вспомнить, что происходило на этой постели, – хмыкнул Дэви.
– Мне кажется, в банке произошла ошибка, – лепетал Мейсон. – Я хотел пойти и внести всю сумму. Думал…
– Из каких средств? – презрительно фыркнул Рональд. – Я проверил и его, когда проверял Гуднайтов.
– Это еще что за новости? – возмутилась Тильда.
– Не знаю, кто вы, – сказал Мейсон, – но вы и понятия не имеете о моих финансах.
– Видите ли, – обратился к нему Дэви, – этот человек скорее всего имеет лучшее представление о состоянии ваших финансов, чем вы сами. Тут он в своей стихии.
– Гвенни! – взмолился Мейсон, пытаясь взять ее за руку. – Уйдем отсюда! В тихое местечко, где мы могли бы поговорить.
– Ни за что. Не стану скрывать, я спала с этим парнем, и мне понравилось. Поэтому я обязательно сделаю это снова. В Арубе. И я собираюсь учиться дайвингу.
– Молодец, Гвенни, – улыбнулся Дэви. – Итак, Мейсон…
– Ладно, – процедил Мейсон, явно пытаясь принять вид сурового патриция. – Вы все не понимаете, в каком положении очутились, зато это хорошо понимаю я. Не забудьте, что можно сесть в тюрьму за подделку картин. Гвенни, может, и рвется уехать, но она не захочет, чтобы арестовали Тильду. Тильда тоже вольна уехать, но не допустит, чтобы с Гвенни что-то случилось. – Он лучезарно улыбнулся Гвенни. – И я тоже этого не допущу. Мы поженимся, я возьму на себя управление галереей, и все будет как в прежние времена.
– Она изменила тебе! – пронзительно взвизгнула Клеа, потрясенная столь откровенным попранием моральных стандартов. – С наемным убийцей! Мейсон, дорогой…
– Предсвадебная неразбериха, – махнул тот рукой. – Я уверен, все будет хорошо. Тильда, я обещаю оберегать тебя, как родной отец.
– Черта с два! – воскликнула Тильда. – С меня довольно!
– А вот Дэви – дело другое, – продолжал Мейсон. – С его судимостями… да полиция просто запрет его в камеру и выбросит ключ.
– Не знаю, с чего вы взяли, что у меня куча судимостей? – вознегодовал Дэви. – Я еще ни разу не конфликтовал с законом, во всяком случае, не попадался!
– По-моему, у него полностью утрачена связь с реальностью, – предположила Тильда.
– Я не шучу, – угрожающе проговорил Мейсон.
– Вот что происходит, когда гоняешься за деньгами, – наставительно заметил Дэви, обращаясь к Тильде. – Кто, по его словам, распоряжался финансами Сирила? Таким типам лучше не доверять.
– В данном случае присутствовали чрезвычайные обстоятельства, – попытался оправдаться Рональд.
– Чрезвычайные обстоятельства – это когда алчная акула в образе знойной блондинки трахает тебя до умопомрачения? – осведомился Дэви.
– Довольно! – прикрикнул Мейсон. – Я составил план, и всем придется ему следовать. – И, кивнув Тильде, добавил: – Ты очень хороший художник, Скарлет. Я это понял, глядя на твою мебель. Сделаешь для галереи еще с десяток картин. А ты, Гвенни, успокойся. Все будет по-прежнему. Только раньше у тебя был Тони, а теперь – я.
– Мейсон, – вздохнула Гвен, – этому не бывать.
– Еще как бывать! – заверил Мейсон, складывая руки на груди.
– Воображает, будто у него все карты, – пояснил Дэви Тильде. – Такого никогда не будет, но он у нас вечный оптимист. И бездарный игрок в покер.
– Кое-что у меня все же есть, – заявил Мейсон. – Я нашел Гомера Ходжа.
– Кого?! – поразилась Гвен.
– И едва сумел отговорить его обращаться в полицию.
– Ах ты маленький жалкий крысеныш! – взорвалась Гвен, – Ни с каким Гомером ты не говорил! Единственный, кто общается с Гомером, – это я! И он считает тебя болваном! И лгуном. И занудой в постели!
Мейсон попятился.
– И, держу пари, убийцей, – добавила Тильда. – Хотя если это он ударил Томаса, то и убийца из него неважный.
– Блефуете! – фыркнул Мейсон, немного придя в себя. – Так вот, нет у вас ничего. Игра окончена. Ставок больше нет.
– А по-моему, они не блефуют, – заметил Дэви. – Но пусть даже и так. У нас имеется туз в рукаве. Или в коридоре.
– Черт возьми, парень, обычно ты играешь в покер куда лучше, – заметил с порога Форд.
– Ничего подобного, – возразил Дэви, не поворачиваясь. – Я просто выкладываю карты на стол. Арестуй его. Или, если я ошибся и Клеа действительно заказала меня тебе, пристрели его.