- Да вы... Да как же?.. Да вы же...
Ансельм заулыбался:
- А! Ты обо мне слышал. Что он тебе сказал?
- Что вы умерли, - еле выдохнул Антоха.
- Да. Живое обязательно стареет. Я хотел остаться молодым. Пришлось умереть.
- Да что вам надо?
- Надо пошептаться.
- Нет, я к вам не пойду, - упёрся Антон, испугавшийся, что его домогаться станут.
- Да не бойся ты. В кафе где-нибудь сядем. Там в шуме, гаме до нас никому дела нет. А я расскажу.
Действительно, сели в кафе, у окна. Действительно, были шум и гам, и никто внимания на них не обращал.
- История давняя, - начал Ансельм. - Мы с..., - он замялся, - с человеком, который продал тебе амулет, были хорошие приятели. Было это четыре века тому назад.
Антон хмыкнул, Ансельм, плывя по волнам памяти, не обратил на это внимания.
- И вот он, друг мой, задумал сделать, нет, не подделку. Он решил написать картину в стиле Тербрюггена.
Имя Антону ничего не сказало. У окна ему казалось, что все люди с улицы пялятся на него. Он ощутил на себе тревожный взгляд. Антон посмотрел в толпу, мелькнуло вроде бы знакомое лицо. Впрочем, кто у нас сейчас не ходит с озабоченной рожей?
- Ты меня слушаешь? - одёрнул Антона Ансельм. - Вот эту картину ты мне должен найти.
- Почему я?
- Это же подделка. А амулет у тебя.
У Антона медленно заворочались мозги:
- Дайте мне изображения всех картин этого Дырбрюквина и я скажу, где подделка.
- Тербрюгген. Тербрюгген, - настойчиво поправил Ансельм. - Так просто не получится. По изображению ты ничего не сможешь сделать. Это вторичная, третичная передача изображения. Надо быть рядом с предметом. Придётся поездить по коллекциям.
Антон хотел возмутиться, вскинул голову. И тут он взглянул Ансельму в глаза. Глубокая старость смотрела оттуда. Холодный взгляд человека, которому ничего и никого не жаль.
"Господи, - подумал Антон. - Если ему правда четыреста лет, а может и больше, сколько людей он пережил. Миллиарды умерли за это время. Что ему ещё пара миллиардов? Он меня сотрёт. Размажет, сдует с ладони как пыль, как прах".
Ансельм хохотнул:
- Ты делаешь правильные выводы. У меня есть только мои желания. Я неживой и к живому отношусь, как досадной необходимости.
- Что хоть нарисовано? - устало спросил Антон.
- Вот это - вопрос номер один, - тут Ансельм встал и просто ушёл.
Антон несколько дней прожил в тревожном ожидании. Ансельм не объявлялся. Антону бы успокоиться. Пошутил человек, и всё. Но, у Антона от волнений нервы расшатались. Спать плохо стал. Снились ему какие-то мужики, склонившиеся над ним. В какой-то полутёмной комнате, рожи бородатые. Но, нельзя сказать, чтобы страшные. Один даже как-то умильно смотрит на него.
Пошёл Антон в очередной раз шаманить. Вышел на лестничную клетку, дверь стал запирать, а боковым зрением видит, что на площадке выше по лестнице велосипед стоит. Дело в зиму, а кто-то на велосипеде приехал. Раньше велосипеда не было. Антон лифт вызвал, а когда в него входил, то вспомнил, что он этот велосипед уже видел. Дня за два до этого пошёл в качалку, он туда с молодости ходил. Вошёл, надо на второй этаж подняться, а под лестницей велосипед. Этот же. Антон обдумал: нет, скорее всего, другой. Тьфу, уже преследование мерещится.
Ночью опять сон. Проснулся лампу включил и отпрянул. Он читал перед сном, и лампа стояла так, чтобы на книгу светить. А теперь лампа прямо в глаза била. Кто ночью лампу повернул? Никто в спальню не входил. Антон лампу отвернул, но до утра уже не уснул.
Утром пошёл по делам, и тут окрик:
- Мениэр Туранхай!
Ансельм. Будь он не ладен. Антон подошёл к нему:
- Как вы меня обозвали?
- Мениэр - это обращение к мужчине в Нидерландах. Привыкай. Как спится?
- Плохо, - пробурчал Антон.
Ансельм повеселел:
- Сны? Чудесно. Давай-ка присядем.
Антон нехотя обрисовал в общих чертах являющихся во сне мужиков.
- Я так и полагал! - воскликнул Ансельм. - Всё-таки библейский сюжет. Я полагаю поклонение волхвов. Или пастухов.
Антон поперхнулся. Он понял. Что мужики во сне смотрели не наго, а на младенца Христа. Отсюда умиление на роже.
- Круг сузился! - торжествовал Ансельм. - Приходи завтра ко мне. Мы узнаем картину, и где она.
Антон подумал, что не знает, где живёт Ансельм, но этот телепат молча сунул ему в руку визитку с адресом и исчез в толпе.
На следующий день Антон скрепя сердце пришёл к Ансельму, но и обстановка, и манеры хозяина были весьма пристойными. Ансельм был сдержан, деловит, даже суховат. Он разложил на столе цветные распечатки:
- Смотри! Какая из картин снилась?
Антон внимательно вглядывался в изображения старых работ. Их было немного, все библейской тематики. На всех по три мужика, но не те.