Я быстро посмотрел на девушку и тут же отвернулся.
- Да, но не могу же я все время сидеть на вашей шее, - ответила она и снова вернулась к телефонным переговорам.
Когда мы легли спать, Катя вновь прижалась ко мне.
- Мне страшно, Валера, - прошептала она.
- Что тебе страшно? – не понял я.
- Мне страшно, что Алена все же пойдет на аборт, - ответила Катя.
- В любом случае, это ее жизнь и ее решение, - отозвался я.
Катя что-то тихо пробормотала, но, судя по всему, она в душе с таким решением была не согласна, и считала, что жизнь ребенку в любом случае надо сохранять.
Прошло еще несколько дней. Все это время Катя напряженно следила за Аленой, опасаясь худшего, но та, кажется, ничего с собой не сделала. Еще через неделю Алена объявила нам, что завтра съезжает.
- Куда же? – удивленно воскликнула Катя.
- В Питер, - отозвалась девушка. – Рита там все подготовила. Я могу ехать.
По лицу Кати было видно, что она не в восторге от этого переезда, но ничего возразить на это она не могла. Катя все надеялась, что родные Алены все же одумаются и примут ее обратно, помогут позаботиться о ребенке. Однако у меня были большие сомнения, что Алена к ним вообще обращалась после того, как переехала к нам, о чем я ей и сказал. Катя возмущенно зафыркала, что мать все равно должна была поддержать дочь, несмотря на протесты мужа.
- Твое возмущение ничего не изменит, - философски заметил я. – Не пойдешь же ты ругаться с ее родными и читать им мораль. Они – взрослые люди и сами знают, что делают.
- Иногда мне кажется, что большинство взрослых людей как раз не знают, что они делают, - покачала головой Катя.
На этом наш разговор и закончился. Алена действительно переехала в Санкт-Петербург. Спустя пару дней она позвонила нам и сообщила, что добралась хорошо и устроилась тоже. Правда ни в какие подробности девушка нас посвящать не стала, от чего Катя сделала вывод, что, видимо, все не так хорошо, как нас хотели убедить. Но сделать мы все равно уже ничего не могли.
А еще через семь месяцев Катя получила сообщение, в котором говорилось, что Алена родила двойню. Подробностей также не было. После этого Катя сидела, как пришибленная.
- Ты чего? – спросил я ее.
- Валер, - тихо сказала она. – Я сейчас подумала, может быть зря я ее отговаривала от аборта?
Я потрясенно уставился на Катю. Она всегда была противницей этого мероприятия и считала, что ребенок – это дар Небес. О чем я ей и сказал.
- Да, - согласилась она. – Но как же Алена теперь одна их двоих поднимет? Получается, что мы с тобой тоже частично виноваты в том, что она оказалась в такой трудной ситуации?
Ну знаете ли! Это уже перебор.
- Катя, ты в своем уме? – спросил я ее. – Мы-то тут при чем?
- Ну, она могла остаться с нами и мы бы тогда…
- Катя, - перебил я ее. – Я понимаю, что у тебя доброе сердце и ты готова помогать всем, от воробушков до стариков и детей, но позволь все же людям становиться взрослыми и самим отвечать за свои поступки. И потом, меня например, значительно сильнее интересует вопрос, что в связи с этим предпринимают ее милые родственники и как им спится по ночам.
Катя вздохнула, но ничего не ответила.
Конец