— Здравствуйте. Перейдем к делу? У меня еще одна встреча, поэтому обойдемся без прелюдий.
Мой юрист, все это время простоявший у открытого окна, передает женщине папку с уже знакомым ей договором, но она не торопится брать в руки ручку, неприлично долго разглядывая меня. Не знаю, о чем она думает, но губы уже сложились в ухмылку.
— Могли бы мы пообщаться прежде, чем я передам вам дело своего отца.
— Правильно говорить, продадите. А то звучит, как благотворительность.
— Гриша, не выйдешь на пару минут? — игнорируя мою речь, Рита все так же не отводит взгляда, и мне ничего не остается, кроме, как указать своему адвокату на дверь одним кивком головы. Вообще, меня удивляет отсутствие Медведева на такой важной для его женщины сделке, но я не вправе лезть в чужую жизнь со своими расспросами.
— Говорите, — когда дверь за мужчинами закрывается, решаю ускорить процесс, подгоняя даму, кажется, вознамерившуюся и дальше играть в гляделки.
— Сергей, — она вздыхает, собираясь вывалить на меня все то, что, видимо, не давало ей покоя, но я одергиваю Маргариту, желая сразу установить границы.
— Юрьевич, — неважно, повлияло ли ее появление в жизни Машиной семьи на мое будущее, а она, несомненно, сыграла мне на руку, разбив ее брак, Маргарита чужой незнакомый мне человек, в общении с которым я не потерплю фамильярности.
— Сергей Юрьевич, — немного смутившись, она все же старательно держит лицо. — Я не сильна в бизнесе, но по своей природе очень любопытна. За последний год акции заметно упали в цене, потому что фирма не заключила ни одной стоящей сделки.
— Хотите пожаловаться мне на свои неудачи? Или хотите спросить совета, как снова встать в строй?
— Нет, лишь делюсь наблюдениями. В сентябре прошлого года “Интерстрой” увел у нас из-под носа тендер на застройку нового спального района, и это притом, что все прочили победу нам. В ноябре с нами расторгли контракт на строительство гипермаркета в центре города. В марте от наших услуг отказались еще два крупных партнера.
— Что делать, наверное, черная полоса…
— Я бы согласилась. Если бы не примелькавшийся “Интерстрой”…
— Теперь вы жалуетесь на то, что моя кампания более компетентна в вопросах застройки и более привлекательна, нежели ваша?
— Хотите сказать, что я надумала?
— Вы же сами сказали, что ничего не смыслите в бизнесе. Может и не стоит направлять мыслительный процесс на то, что вам не под силу освоить?
— Вот как? — она бледнеет, поддаваясь назад, как от удара, и вновь начинает поправлять прическу, давая себе передышку. — Вы что, так мстите?
— Что простите?
— Мстите мне за свою жену?
Я начинаю смеяться над абсурдностью ее предположения, хоть улыбка и не касается моих глаз, а Рита нервно начинает теребить поясок своего платья, видимо, не зная, как себя вести.
— Вы смешная, Маргарита Олеговна. Я не воюю с женщинами. Лишь извлекаю выгоду, — взяв себя в руки, сцепляю пальцы в замок облокотившись на длинный дубовый стол. — Я удовлетворил ваше любопытство?
— Нет. Вы не ответили. Разве не подозрительны все эти совпадения?
— Обратитесь к гадалке. Уверен, по части совпадений, она куда более сведущая, — я бросаю взгляд на часы, вопросительно посмотрев на наследницу Олега Скрипник, а она, в свою очередь, начинает хмуриться, кусая нижнюю губу.
— Так что?
— Я передумала, — женщина расправляет плечи, победно закидывая ногу на ногу, а я чувствую, как внутри закипает гнев, и, откинувшись на стул, прочищаю горло.
— Это у вас юмор такой?
— Возможно. Сами же сказали, что я смешная…
— Отлично, — вставая, я забираю папку и решительно намереваюсь уйти. — Был рад знакомству.
Я не бью представительниц слабого пола, но ей бы не помешала отрезвляющая оплеуха. Терпеть не могу самодурства в делах и если честно, не понимаю, чего она добивается, нарушая все договоренности.
— Что, даже не попытаетесь меня уговорить? — ухмыляется, разглядывая маникюр на своих пальцах, явно возомнив себя хозяйкой положения.
— Разве я похож на воспитателя ясельной группы? Уверен, с таким наблюдательным руководителем у вашей кампании впереди открытие новых горизонтов, — с сарказмом бросаю я напоследок.
— Стойте! — я не успеваю перешагнуть через порог, когда слышу ее растерянный оклик и замираю, удерживая в руке опущенную вниз дверную ручку. — Зовите юриста…
Маша сидит в плетеном кресле, подставляя лицо июньскому солнцу. На ней надета широкая футболка, спадающая с одного плеча, хлопковые шорты и сланцы, а вокруг головы намотана повязка в мелкий синий цветочек. Мне нравится проводить выходные на нашем участке, я даже согласен жить здесь все выходные, бросив в спальне матрас, поскольку с мебелью у нас до сих пор напряженка. Меня не пугают комары и не заботят снующие по территории рабочие, сейчас взявшиеся за отделку вместительного гаража. Здесь я чувствую себя полноценным семьянином: дом построил не сам, но ведь вот он возвышается позади, деревья тоже не моя заслуга, но каждый кустик мной честно оплачен. И пусть у меня дочь, но все же и Сему нельзя списывать со счетов.