Я отворачиваюсь, вовремя увернувшись от рассекающей воздух ладони, чем еще больше распаляю ее запал.
— Лучше бы я тебя не встречала! Лучше бы я сожгла к чертовой матери эти треклятые фиалки!
— Да приди в себя! — обхватив ее сзади, сдерживаю Марго, яростно вырывающуюся из моего захвата.
— Я тебя не люблю! Понял? Не люблю и никогда не смогу полюбить вновь! — больно ли мне? Возможно. Это сродни укола в самое сердце, хотя я давно уже знал, что чувства выжжены из ее нутра ударами судьбы и горькими разочарованиями. Хотя, слышать это, видя, как ее губы безобразно кривятся, а руки царапают мое бедро — не самое приятное, что может испытать человек.
— Ты больная, Рит…
— Не больше чем ты! Во что мы с тобой превратились? Убери от меня свои пальцы! Мне противно, понял? — ее лицо идет красными пятнами, а слов почти не разобрать, и, взвалив ее на плечо, я быстро забегаю в ванную и заталкиваю ее в кабинку, надеясь, что холодный душ приведет ее в чувства. Когда она порывисто дышит, отводя назад мокрые волосы, а взгляд становится осознанным, я протягиваю ей полотенце, устроившись рядом с трясущейся женщиной на кафельном полу. Не знаю сколько мы молчим, но могу точно сказать, что эта тишина давящая, такая, от которой закладывает уши…
— Андрей, больше так нельзя, — я недоверчиво кошусь на сжавшуюся рядом женщину, удивляясь ее спокойному выражению лица и тихому голосу. Я сейчас и не вспомню, когда в последний раз она говорила со мной так сдержанно, не пытаясь задеть.
— Ты права, — я легко позволяю этой мысли проникнуть в голову и, достав пачку сигарет, щелкаю зажигалкой, выпуская тонкую струйку дыма. Она протягивает свои дрожащие пальцы, и я отдаю ей сигарету, подкуривая для себя вторую.
— Ты как живое напоминание о каждой моей неудаче… Как памятник всему тому, что я так и не смогла осуществить… Нет ни семьи, нет ребенка, нет даже элементарной радости… А я хочу настоящий дом. Хочу разговоры за чаем… Чтоб как в любой нормальной семье!
— Разве я не пытался дать тебе это? Ты же палец о палец не ударила, так о каком счастье может идти речь? -
Рита молчит, а я, измотанный скандалом, горестно усмехаюсь, сбрасывая пепел на пол.
— Мы с тобой слишком похожи. И изначально были обречены на провал.
— Это еще почему?
— Потому что не будешь ты счастлив с такой, как я. Тебе нужна такая, как Маша. Чтобы вытягивала отношения, заботилась о тебе, жила для тебя. Мы с тобой умеем только брать…
— Я ведь все бросил, Ритка. Теперь не говори, что я не думал о тебе! Я предал собственного сына, идя у тебя на поводу, а ты называешь меня эгоистом?
— Ради меня? Ни одного человека нельзя заставить делать то чего он не хочет! Найди уже смелость признать, что тебе так было удобней, не прикрываясь моими истериками! Если мужчина действительно чего-то хочет, он ни перед чем не остановиться. Тебе ли этого не знать?
— Лучше замолчи, Рит, — сцепив зубы, крепко сжимаю кулаки, опасаясь, что сейчас нарушу еще один принцип.
Я не слежу за временем, не чувствую неудобства от прилипшей к телу рубашки, но ощущаю поднимающееся с самых глубин естества раздражение на всю ситуацию в целом. На женщину, теперь накинувшую на плечи мой махровый халат, который доходит ей до пят, на ее хмурое выражение лица и нескрываемую досаду, на разбросанные ей по полу ванной комнаты мокрые вещи, на повисшее в помещение облако табачного дыма, на ощущаемое кончиками пальцев приближение финала, отдающее легким покалыванием и дрожью, внезапно проходящей по всему телу.
— Я когда тебя увидела, думала, вот бы и мне так. Я позавидовала твоей жене, женщине, ради которой ты завалил мой телефон сообщениями, желая купить понравившуюся ей картину. Ты был такой… Такой уверенный, что ли, непоколебимый. Так серьезно рассуждал на тему верности, что мне отчаянно захотелось узнать, каково это, когда тебя так любят. А, знаешь, что самое смешное? — она ухмыляется, не замечая, как тлеющий уголек осыпает серые хлопья на подол ее домашнего платья, торчащего из-под приоткрывшего ногу халата, — ты ведь и не любил ее никогда…
— Неправда, — отчего-то считаю нужным заступиться за свои прошлые отношения.
— Нет, Андрей, — качая головой, она не спешит со мной соглашаться. — Ты любил ту жизнь, которую она для тебя создала: любил приходить в уютную квартиру, любил считать себя порядочным, любил эту иллюзию счастливого брака. Не появилась бы я, вы бы все равно разбежались. Ты бы нашел себе кого-нибудь, может, чуть позже. Или Маша, с возрастом поняла, что ничего не получает взамен.