Сам верблюжий плевок был не так уж и страшен: в конце концов его смывали у водокачки рядом с базаром, но от ужаса, который могли навести эти существа, скажем, на женщин, долго не сможешь прийти в себя. Мыслимо ли столкнуться ли-,цом к лицу с таким страшилищем, которое к своему жуткому внешнему обличью присовокупит обязательно и свой звериный, утробный рев! Выругает тебя и заплюет!
Легенды распространялись и на винные погреба Овалиу. Они-де соединены были между собой бесконечными подземными проходами, которые тянулись не прямо, а делали хитроумные извивы, лабиринты, — так что, зайдя в подземелье, ты мог заблудиться, не найти выхода из него. Опять же "знающие люди" уверяли, что там многие любопытные или злоумышленники, позарившиеся на барское вино, нашли свой смертный час, в память о себе оставив лишь косточки. В Теленештах, в полуразвалившемся дворце помещика, я научился грамоте. Там одно время помещалась средняя школа. Дворцовых комнат мы не боялись даже ночью. А вот погреба пугали нас и днем. Правда, самые отважные опускались в один из них, но и они не решались исследовать лабиринты. К тому же с приходом Советской власти горбун стал поспешно выворачивать камни из своих погребов и продавать. Лишившись стен, погреба обвалились. Ко времени моего отъезда из Теленешт о них вообще забыли.
Велико же было мое удивление, когда спустя много лет я увидел их рожденными заново, на том же самом месте. Это было длинное подземное помещение с зацементированными полами, разрисованными белыми и красными линиями. По бокам тянулись трехъярусные ряды огромных бочек, за ними шли еще большего размера чаны. В бесчисленных галереях погреба стояли амфоры для многолетнего хранения особенно дорогих вин. На них виднелись цифры с указанием вместимости этих античных посудин в литрах и декалитрах. Люди работали тут, как на заводе. Гирлянды электрических лампочек освещали все уголки. Над погребами находилось и само винодельческое предприятие с прессами, дробилками, с колоссальными емкостями. Стеклянные трубы толщиною с рукав вились поверх погребов. Запах винных дрожжей витал незримо вокруг завода, выросшего на месте сгинувших в Лету помещичьих погребов. Судя по свежим пристройкам, винзавод расширялся. Одна за другой подкатывали огромные машины и сгружали камень, цемент, бочки, амфоры, прессы, дробилки, металлические трубы и другое оборудование. Толстенные, похожие на шеи драконов, гофрированные шланги подавали горячую воду. Никто тут не оставался без дела. Одни мыли бочки, другие обмывали горячей водой прессы и дробилки, третьи монтировали новое оборудование. Всюду шла работа.
В этом людском муравейнике я находился около двух часов, пока не повстречался с Алексеем Иосифовичем Шереметом. Подсказка брата, где я мог увидеть секретаря райкома, не помогла мне: к моему приезду Шеремета у опушки леса уже не было. Может быть, он в это утро вообще не приезжал туда и угощался генеральской ухой, а не котлетами, которые привозил с собой на место стройки? Котлеты с чесноком могли быть и плодом выдумки Никэ: братец мой соврет — недорого возьмет!.. Шеремету с его постоянной спутницей — язвой — только прочесноченные й проперченные котлеты и есть!..
— Ну, что там у тебя слышно, Фрунзэ? — сразу же спросил Алексей Иосифович, стараясь перекричать шумы машин.
— Плохо слышно… потому что ничего не слышно! — так же громко ответил я.
— После уборки винограда придется, видно, мне взяться за тебя.
— Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
— Знаю я эту пословицу, Фрунзэ. Говорю: управимся с виноградом, тогда постараюсь разобраться в твоем деле. А сейчас все внимание винограду.
Пригласили студентов, собрали учителей и старшеклассников из всех школ района. Выделили каждому по гектару. Один гектар — фуражке, другой — косынке. Многих горожан двигаем сюда, даже пенсионеров потревожили. Словом, всеобщая мобилизация! Не остались в стороне и мы с женой. Взяли по гектару в Чу-луке.
— Почему не в Кукоаре?
— К вам приедут студенты из Кишинева. А мы с районными работниками будем убирать урожай в Чулуке. Так-то вот, Фрунзэ! А ты мне тут о сказочке…
На этот раз за рулем машины сидел шофер, молчаливый парень, как и все шоферы больших начальников. Он разрешил себе лишь спросить:
— Куда едем?
— В винокурню мош Иосуба! — сказал Шеремет. — Ты, видно, забыл, что в Кукоаре мы имеем еще один винзавод?
От Питарского леса до нашего села — рукой подать. Спуститься с пригорка в долину — и вот она, Кукоара. Через несколько минут мы остановились перед двором Иосуба Вырлана.