По дороге мош Саша, человек, в общем-то, очень неразговорчивый, пояснил мне, что привязал эти тронки к шеям животных потому, что к старости стал плохо слышать и видеть. Звоночки указывали ему, где в данную минуту пасутся его корова и телок Получив эти сведения, я уже ни о чем больше не спрашивал старика.
Распрощался с ним у наших ворох.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В Кукоаре существует поверье: чего больше всего боится человек, того и не минует. Паче всего я опасался попасть на дедушкин язык при всегда неожиданных визитах Сабины. А она, взбалмошная девка, тут как тут! Что с нею поделаешь? Стоит как ни в чем не бывало передо мною и моим дедушкой, потряхивает косичками с подвязанными к ним капроновыми ленточками апельсинового цвета и торжественно объявляет:
— Это я опять пришла к вам!
Покажи она мне язык, как делают дети, я бы даже не рассердился, что поделаешь с глупым дитятей?! Но перед нами была разнаряженная барышня и держалась так свободно и непринужденно, будто была тут не гостьей, к тому же не шибко желанной, но хозяйской. Оглядев нашу работу, по-хозяйски же поощряла:
— А вы пойте. Мне нравится. Я услышала со двора сестры, как вы поете, и пришла.
Рожденный от кошки должен ловить мышей. Истинно сказано. На этот раз Сабине хотелось понравиться и дедушке. Для этого сменила "штаны из чертовой кожи", то есть джинсы, на новенькое платье. Приди она в брюках, старик, глядишь, и турнул бы ее со двора. А так глядел, как на живую куклу:
— А чья же ты будешь, барышня?
— Из Кибирьского роду, дедушка. Кибирево семя! — засмеялась отчаянная деваха.
— Так это ваша сестрица заманила в свои сети младшего сынка Саши Кинезу?
— Она, она, мош Тоадер! Моя старшая сестра Федуце затуманила голову мизинчику мош Саши!
— Хороши же вы фрукты!
— Хороши, мош Тоадер.
— Гм… Все; знать, перевернулось вверх тормашками. Где это видано, чтобы девки сами приходили к парням?! Если б твоя ухватистая сестрица не заморочила голову этому Феодорике, остался бы он навеки холостяком, как мой брательник Петраке… Нелюдимы эти Кинезы! Их пока не взнуздаешь и не набросишь им на глаза бабий платок, они так и останутся неженатыми!-
Сабине нравились дедушкины слова. Она хохотала от души и вертелась возле бочек. Не вертелась, а пританцовывала, закинув руки за спину.
Вальсировала среди тары, как среди, ресторанных столиков. Раздувая платье, останавливалась перед стариком, кокетливо подмигивая. Как бы невзначай сунула в одну бочку букетик цветов.
— Вот… Вот!.. Коровья образина!.. Невеста приходит к нему со своими цветами! — Ну и времена!
— Вам не нравятся цветы, мош Тоадер?
— Я, доченька, вроде староват для них. На могилку принесешь.-
Сабина выхватила из горловины бочки букет, разделила его на отдельные стебельки. Один цветок сунула дедушке под нос, а остальные распределила по всем бочкам и бочонкам.
— Эй ты, сорока!.. А ну, собери свои цветы! Им нечего делать в бочках.
Они не для этого предназначены. И в амбаре своем я не держу цветов. Ежели ты пришла одурманить голову моему внуку, то им и займись, а меня оставь в покое!.. Он ведь форменный баран, его легко околпачить!.. А цветы убери, я чихаю от них, как сопливая овца!.. Пришла к внуку… ну что ж, дело ваше молодое… Вы оба городские булочники… любуйтесь цветочками, как городские мамзельки… А я уж как-нибудь обойдусь без них, без цветов… Займись, говорю, этим ослом!..
— Я только на одну минуточку, мош Тоадер!.. Хочу попросить его написать за, меня заявление. Хочу пойти учиться…
— Я не вмешиваюсь в чужие дела. Вол на вола мычит, дурак к дураку спешит… Ваше дело! В мое время с цветами ходили только парни к девкам, а не наоборот!..
Сидя в своей бочке, я слышал весь этот диалог и больше принимал сторону дедушки: мне самому не очень-то нравилось, когда девушки приходят к потенциальным своим женихам с букетами цветов. Зная, что так просто от этой гостьи не отделаешься, я вылез из своего убежища, взял из рук Сабины бумажку и написал заявление на углу завалинки. Писал и удивлялся, что такая отчаянная девица не отважилась попытать счастья на экзаменах в каком-нибудь кишиневском высшем учебном заведении, а решила поступить в Каларашское педагогическое училище. Помимо того, что это было все-таки училище, дающее хоть и специальное, но все же среднее образование, а оно у Сабины уже было, в Калараш добираться было сложнее, чем в Кишинев, куда по хорошей асфальтированной дороге регулярно ходили автобусы. А ездить зимой студентам приходится часто, чтобы пополнить свои продовольственные запасы, нагрузить сумки салом, разными пышками, пирогами, банками с вареньем и повидлом. Я указал Сабине на этот далеко не маловажный факт. Но она реагировала на это нервно и ядовито-насмешливо: