Плавная мелодия, звучавшая все то время, пока шел показ костюмов, сменилась другой, более ритмичной. Под такую музыку хотелось маршировать, чеканя шаг.
- Кожа перестала быть материалом для верхней одежды. В этом сезоне из нее делают все: начиная от костюмов и заканчивая вечерними платьями... изощрялась журналистка-комментатор.
На подиуме замелькали манекенщицы, затянутые в кожу. Кожаные ансамбли вызвали новый взрыв аплодисментов.
- Элегантные жилетки надеваются прямо на тело. Маленький топик позволяет чувствовать себя прекрасно. Вы можете носить такой комплект где угодно. Облегающие брюки подчеркивают гибкость вашей фигуры. В этом ансамбле вы рискуете понравиться всем.
Оживление публики в зале свидетельствовало о том, что ансамбль многим пришелся по вкусу. (Кто-то уже прямо сейчас хотел нравиться и немедленно подчеркнуть гибкость своей фигуры.)
По подиуму, лучезарно улыбаясь, вышагивала Алена - девица с очень короткой стрижкой. Она расстегнула жилет и откинула борт, демонстрируя голый живот. У нее был вид пай-девочки, которая сбежала с уроков, но нарочито развратная улыбка даже слепому не дала бы впасть в заблуждение.
- Внимание: провокация - платье-фартук!..
Надежда, оказавшись на подиуме, сразу же приняла вид рассерженной красотки, которую оторвали от какого-то приятного занятия. Длинное, до пят, кожаное платье имело разрезы до самых трусиков, а спереди едва прикрывало грудь. Спина была голой до талии. Лиф держался на двух тоненьких тесемках, обвитых вокруг шеи: действительно похоже на фартук. При движении кожа платья топорщилась, и зрители видели ничем не скованную грудь. Как ни странно, вы-звавший нарекание цвет волос Надежды при мягкой боковой подсветке смотрелся хорошо. Она напоминала сказочное существо. Топ-модель, как бы не замечая своей наготы, переводила пустой взгляд с одного зрителя на другого. "Нате, ешьте!" цинично думала она при этом, едва заметным движением облизывая пересохшие губы.
- Веревочный пояс на талии напоминает пояса монахов. Несмотря на кажущуюся простоту, модель предназначена для тонких натур, умеющих чувствовать стиль...
Женская половина публики приняла платье сдержанно. Интересно, куда в нем пойдет "тонкая натура, умеющая чувствовать стиль"? Кое-кто в зале недоуменно переглядывался с соседями. Вместе с тем мелькающая обнаженная грудь девушки вызвала повышенный интерес у мужчин.
- Говорила я: это не для нашего показа... - негромко сказала Нине Ивановне Зинаида. - Тимофей явно переборщил! - внезапно вырвалось у Кудрявцевой, уже против ее воли.
- Пусть, - усмехнулась Пономарева. - Мы должны быть многообразны. Тем активнее они клюнут на носибельные модели. Умение ненавязчиво внушать людям, что им нужно то, а не другое, - это большое искусство.
- Нина, ты - гений моды! - всплеснула руками Зинка. Ее лицо и поза выражали полный восторг перед дальновидностью начальницы.
На лице Пономаревой вновь появилась улыбка. Хотя она прекрасно знала цену нарочитым восторгам своей помощницы, и такая похвала была тем не менее приятна.
Вовсе не Пономарева являлась автором этих моделей. Их все разработал ее молодой помощник - Тимофей Сазонов, начинающий модельер. Он в свое время, заканчивая учебу в институте легкой промышленности, что располагался в Московской области, в Тарасовке (его так и называли: "Тарасовский институт" по названию железнодорожной станции по Ярославской железной дороге), проходил практику в Доме моды "Подмосковье". Вот тогда-то Нина Ивановна и разглядела талант в начинающем модельере.
Подобная идейка - пригласить начинающего модельера - уже брезжила в ее умной голове, а тут, как нарочно, появился Сазонов. У него за душой не было ничего - одни прожекты, а у Нины Ивановны - реально существующий Дом моды... Когда еще выпускник института заявит о себе, найдет спонсоров, изыщет возможность работать по специальности? Хорошо, если удастся открыть крошечное ателье, где все работы придется выполнять самому. Но пойдут ли к нему заказчики? Пробиться - ох как трудно! Она-то это знает. Гениальные замыслы художника, еще не успевшие четко оформиться, пропадут в безвестности, не осуществившись. Прямая выгода Тимофею идти в подчинение к Нине Ивановне: руку набьет, практика еще никому не помешала, а дальше видно будет.
Нина Ивановна охмуряла парня умело. Она понимала, что и когда надо говорить. Изъясняясь прямолинейно, без лести, а иногда и попросту грубовато, Пономарева говорила чистую правду: не пробиться начинающему художнику в этом мире, а есть-пить каждый день надо! Тимофей согласился на ее предложение. Основным пунктом заключенной договоренности стало следующее: автором разрабатываемых моделей автоматически становилась Пономарева... За все приходится платить!
Тимофей оказался надежным партнером. Люди, давно знавшие Нину Ивановну, догадывались кое о чем: Нинка никогда, как говорится, звезд с неба не хватала, а тут нате вам, такой творческий успех.
В прежние времена, работая закройщицей, она была известна тем, что не могла порой помочь заказчику выбрать нужную модель и совершенно не чувствовала структуру материала. Сколько скандалов, вспыхнувших по ее вине, гасила Серафима Евграфовна! "Думать надо, Нина. Ну нельзя из такой ткани выполнить этот фасон", - корила ее Фуфлыгина. "Заказчица просила, Серафима Евграфовна, защищалась Пономарева, - умоляла, говорила, что претензий не будет". Заведующая морщилась, как будто ей поднесли под нос какую-то дрянь: "Просила... А теперь вот визжит на весь салон. Всех заказчиков мне перепугает. Думать же надо! Шелк шелку рознь. Один собака зубами не порвет, а в другой тонкую иголку воткни - сразу сечется. Для того мы здесь и сидим..." Даже у Татьяны Татариновой, бездипломной закройщицы, не случалось таких проколов, как у Пономаревой. Сила Татариновой была в громадной практике, благодаря своему опыту она могла заткнуть за пояс любого. "Чутье надо иметь, нюх, - любила говорить Татаринова. - Без чутья в нашем деле вмиг прогоришь".
Нина Ивановна поэтому и оставила ее в Доме моды. От других она не моргнув глазом избавилась. Одна из уволенных мастериц в сердцах выпалила ей: "Да тебя саму надо было еще при Фуфлыгиной уволить - за профнепригодность! В два счета вылетела бы, да профком отстоял. И я за тебя заступалась, как последняя дура. Мало мне теперь, идиотке. Смотри: совесть замучит!"
Совесть Нину Ивановну не мучила. Она, может, на месте Серафимы Евграфовны и сама бы себя такую уволила. Раньше. А теперь вот хозяйкой стала. И благотворительностью она не занималась. Особенно за собственный счет... Время тяжелое: или ты, или тебя. Щедрой можно быть только за счет государства.
Да, не она автор этих моделей. Но где бы они сейчас все были, если бы не Пономарева? В замыслах художника. Только ее оборотистость позволяет Дому моды худо-бедно, но выживать. Погодите, придет время, она еще всем покажет!
- Аллочка, по-моему, неплохо комментирует, а? - обратилась Нина Ивановна к Зинаиде. (Пригласить на показ Аллу Зубкову, журналистку из местной радиостудии, было собственной идеей Пономаревой.)
Зинаида Кудрявцева сдержанно кивнула. Не выносила она, когда кого-то хвалили в ее присутствии.
- Ничего, - вынуждена она была все же согласиться.
Наташа краем глаза заметила происходившие переговоры Пономаревой с Зинаидой - и наклонилась к Кате:
- Нинок и ее недремлющее око. С Зинкой будь поосторожнее: сволочная баба.
- Знаю, - кивнула Катя. - Еще в бригаде про нее слышала.
- Вот-вот, мотай на ус... - Наташа хотела еще что-то добавить, но, уловив подозрительный взгляд Кудрявцевой в свою сторону, тут же смолкла.
Сейчас на подиуме среди других манекенщиц вышагивала Тамара. Она гордо несла свою красивую голову.
- Княжна грузинская! - ахнул кто-то из персонала.
Тамара смотрелась великолепно. Неторопливая, величественная походка, царственный поворот головы. Она прекрасно владела своим телом: ее движения были четкими, отточенными до миллиметра.
- Классно смотрится! - восхитилась Наташа, и в ее голосе не прозвучало и малой толики зависти.