Надо сказать, что в Содружестве и Центральных Мирах не чужды высокому и понимают толк в драгоценностях, но подход к оценке увиденного был довольно своеобразным. Я почти не встречался с самобытным искусством, все пытаются подражать образцам эпохи древних. Нет, со вкусом у тех же древних было всё в порядке, но существующий подход говорил об одном – Содружество и Центральные Миры были больны неизлечимой болезнью… Основной вектор развития искусства, науки и технологий был направлен в сторону изучения и освоения наследия прошлого, а новых, самобытных разработок не было в принципе! Стоит исчезнуть артефактам древних и внезапно наступит эпоха стагнации, постепенно переходящая во всеобщую деградацию.
Благодаря Флоре у меня имелась своя база по образцам драгоценных изделий, там были образчики разных эпох и стилей из прошлой жизни, что-то увидел уже здесь. Нейросеть позволяла в режиме реального времени исправлять в образцах смущающие меня моменты и в итоге я имел вполне самобытные образцы. Но не это было самым главным! Каждый предмет, прошедший через мои руки, напитывался магической энергией и обладал дополнительными свойствами. Драгоценные камни выполняли роль накопителей, а основой любого сделанного мной комплекта являлись скопированные Флорой плетения древних, позволяющий при помощи нейросети ставить щит, защищающий от ментальных атак. В итоге у меня получался красивый защитный амулет. Девчонки, когда прознали про все свойства моих амулетов – прониклись и торжественно пообещали, что такого личного ювелира они терять точно не намерены и, если он, то бишь я, начну безобразничать и раздаривать драгоценные побрякушки кому ни попадя, лишусь сладкого… Аль-Элен так и заявила:
– Эти драгоценности достояние Дома и приравниваются к нашим фамильным тайнам.
– И много их у нас? – ляпнул я не подумав.
– А вот сейчас мы об этом и узнаем, – присоединилась к разговору Линн.
– Нейросети! – загнула палец Аль-Элен. – Только не говори, что ты случайно нашёл контейнер с нейросетями Джоре. За всю историю находок подобных артефактов их общее количество не превысило нескольких десятков.
Пока я разгребал в Зафронтирье остовы разбитых кораблей, Аль-Элен установили нейросеть древних и она до сих пор находилась под впечатлением. И вот теперь, смотря в её сияющие глаза, я сдался без боя – против фактов не попрёшь!
– Угадала! – кивнул я ей. – Да, мы можем производить абсолютно любые нейросети и импланты.
Аль-Элен от удивления от услышанного застыла с приоткрытым ртом и загнутым пальцем. Из-за её спины вышла Линн и загнула на руке подруги второй палец.
– ИскИны!
– Да, что же это за день сегодня такой? – притворно посетовал я. – Опять угадали!
– Есть что-то ещё? – Линн не успокаивалась.
– Пожалуй всё. Хотя нет! Есть ещё пси-симбионты.
– Отец об этом знает? – спросила Аль-Элен.
– Не обо всём.
– Должен знать всё! – уверенно заявила она.
– Уверена?
– Клим, да он за тебя жизнь отдаст! То, что ты сделал для нашего клана выше долга жизни одного старого аграфа. Кроме того, полная информация о наших возможностях ему поможет при принятии ответственных решений.
Тут же связался с Кор-Каэлем и предложил ему "прогуляться" до соседней системы, в провожатые ему дал Дэйва Коува (это он забирал биоИскИны с исследовательской станции). Время у нас ещё есть, думаю, за двое суток управятся. В принципе, лорд знал, что у нас, где-то там, имеется своя исследовательская станция, но вот только, чем там конкретно занимаются был не в курсе. Аграфы, работающие здесь и за которых лорд в своё время вступился, во время редкого отдыха на Аль среди своих соотечественников не горели желанием признаваться в своих былых "подвигах" и о работе почти не говорили, а Кор-Каэль не настаивал…
– Что ещё можешь добавить? – продолжила наш разговор Линн.