— Ну, и правильно. Сколько можно сходить с ума. Соскучится, сам вернется. Я бы так еще и в угол его поставил.
Я тоже больше искать не буду.
И вечером, когда Глеб и Лиля пошли снова на поиски, два младших брата легли спать. Вова тут же и заснул, а Ивасик заснуть не мог, слышал, как ни с чем вернулись старшие, слышал, как тихо они говорили, чтобы не разбудить их с Вовой, потом и они заснули, но Ивасик еще долго не мог заснуть, а если засыпал, ему снились кошмары, и он просыпал-
ся и готов был сам, среди ночи, один идти на поиски Заври. Но сдержался. Утром он сел вместе со всеми завтракать, но и куска проглотить не мог.
— Мое терпение лопается, — сказала грозно Нина. — Даю этому трехштанному хулигану еще один день, а потом я сама пойду его искать. И пусть он только попробует не найтись — я его так отхожу шлепанцем, что он забудет, как бегать!
Совершенно нелогичная, между прочим, речь, подумал Глеб, как это можно отхлестать того, кто не нашелся. Но почему-то она убеждала вопреки логике. И даже Ивасик смог поесть. И еще полчаса был спокоен. А потом снова начал терзаться и мучиться, но делал это мужественно, без слов и слез.
А днем, часа в два вдруг вскочил и с криком: «Он зовет меня, он свистит!» — бросился на улицу.
— Совсем спятил! — крикнул Вова, но побежал за ним.
Лиля и Глеб кинулись следом.
— Ты слышала что-нибудь? — на бегу спросил Глеб.
Лиля помотала головой.
— Галлюцинации... слуховые.
Следом за ними, как была, в драных удобных тапках, бежала бабушка Нина. Тапки были без задников и сваливались с ног. Тогда Нина их сняла, взяла в руки и бежала босиком.
На перекрестках Ивасик не останавливался, а метался, как бы угадывая, куда лучше бежать. После третьего поворота Лиле показалось, что и она слышит свист. Но на улицах все было так спокойно, что она не поверила себе. Через минуту, однако, свист стал явен, но не очень-то он был похож на Заврин свист. Да еще и визг, и лай слышались. Ивасик уже не метался, а бежал все быстрее, так что даже стремительная Лиля, тренированный Глеб и крепкий Вова отстали от него. Видели только, как он вбежал в железную калитку. Через несколько секунд все остальные тоже втиснулись скопом в эту калитку.
И сначала даже растерялись. Заври во дворе не было. В углу двора на ящиках, подтащенных к сараю, стоял пожилой дядька в майке и спортивных штанах и тыкал в маленькое
окошко сарая палкой. Тощая женщина в сарафане тянула к нему бутылки.
— Плесни хлорофосу! — говорила она озабоченно. — Я сейчас за хлоркой сбегаю.
На крыше сарая лежал мальчишка и никак не мог протиснуть сквозь щель в крыше булыжник.
— Проломи крышу-то молотком! — советовала ему толстая женщина и протягивала молоток.
Какая-то старуха подбежала с ведром и плеснула из ведра под дверь сарая.
Раздался собачий визг, и мальчишка с крыши крикнул:
— Я попал в нее! Давайте мне камни!
И в это время хрупкий Ивасик так дернул ящик, что дядька, уже плеснувший в сарай из бутылки, полетел вместе со своей бутылкой и ящиками наземь. В воздухе сладко запахло хлорофосом.
— Завря, держись! — крикнул Ивасик, и в ответ из сарая послышались знакомые свист и щелканье.
Мальчишка с крыши швырнул камень в Ивасика, но тот даже не почувствовал боли.
— Что вы делаете?! — кричал Глеб неизвестно кому.
Лиля уже влезла на крышу сарая и тащила оттуда визжащего мальчишку. Вова дрался с другим мальчишкой. Бабушка Нина направо и налево шлепала теток своими дырявыми тапками.
В это время в калитку с улицы вбежала крашеная женщина и закричала:
— Что они вам сделали? Как вам не стыдно? Неужели у вас жалости нет?!
— Бандитка! — орала на нее толстуха. — Это ты хулиганье наняла? Мы вас под суд отдадим! Собачница проклятая! Из-за своей псарни людей со свету сжить готова! Вызовите милицию! Смотри, я не только твоей гавке, я тебе голову проломлю, чтоб ты сдохла со своими животинами!
— Дайте ключ! — теребил крашеную женщину Ивасик. — Дайте ключ от сарая.
На двери сарая висел огромный замок.
— Вы же дети! — заплакала вдруг женщина. — Там же щенята! Им же больно, как и вам!
— Тетя, мы же за вас,— тормошил ее Ивасик.
— Мало тебе собак! — заорал на женщину, поднимаясь с земли, дядька. — Мало тебе кошек! Так ты еще в сарай какую-то гадину посадила!
— Милиция! Милиция! — кричала старуха.
— Кричи-кричи! — сказала ей бабушка Нина.— Тебя же первую, подруга, и посадят, что ты цирковых артистов изводишь!
— Каких еще артистов?
— Обыкновенных, советских,— сказал Вова, вытирая разбитый в кровь нос. — В цирк ходить надо и газеты читать! Их уже какой день разыскивают, а вы их тут чуть не прикончили.