Спустя тридцать минут стопорюсь в районе старой заброшенной промзоны. Кошусь на пустырь. Там припаркованы машины.
Вовремя все прибыли! С удовлетворением хмыкаю я. Пересекаю открытое пространство и оказываюсь в каменных развалинах.
– Привет, Красава! – здоровается Гриша Чалый.
Скольжу взглядом по Чалому. Поджарый среднего роста мужик весь в татухах. Живого места на нем нет.
Это мой агент, внедренный в банду Северского.
Рядом с ним второй завербованный член банды Олег.
Не люблю сюрпризы. Но этот Олег сам на нас вышел. Дочку его молодую эти упыри вовлекли в свои дела неблаговидные.
Мужик заартачился, против «своих» пошёл.
Хмурюсь, оглядывая своих агентов с головы до ног.
– Чалый, необходимо ускорить операцию, – цежу я. – Слишком затянули. Наверху недовольны.
– Северский чует, что в банде появились «кроты». Работать все сложнее, – хрипит Гриня, пиная ногой камень. Тот летит и ударяется в стену. Крошится старая стена.
Молча провожаю взглядом.
– Проверки устраивает? – хмуро интересуюсь я.
– Ежедневно, – сипит Гришка. – Уже не знаешь, уйдешь ли домой живым.
– Но вас обоих не постреляли. Значит, прошли фейс – контроль, – успокаиваю я.
Хотя прекрасно понимаю, как мандражируют ребята. Нет никакой гарантии.
Северский бешенный. Не щадит ни своих, ни чужих.
Пора его брать.
Вот только дотянуться не просто. Слишком осторожен и хитер.
Олег нервно крутит в руках ствол.
– Ты игрушку – то свою убери, – скупо усмехаюсь я.
– Перестрелял бы этих сволочей за свою Светку! – его голос срывается.
– Сейчас главное взять Северского! – шиплю я.
Вспоминаю самодовольную наглую физиономию главаря. Вечно с улыбкой на лице, будто весь мир принадлежит ему.
Ничего! Недолго осталось скалиться этому ушлёпку на воле. Сжимаю кулаки.
– План такой…
***
Падаю в салон автомобиля и завожу двигатель. Смотрю на часы, рабочее время закончилось.
Можно и расслабиться.
Медленно трогаюсь с места, думая о том, не рвануть ли в ночной клуб? Давно не отрывался…
Но тут же перед глазами всплывают карие глаза с янтарными искорками.
Что за…
Она теперь преследовать меня будет, что ли повсюду?
Преследовать – не преследовать, а желание ехать к девчонкам улетучилось мгновенно.
Ничего себе эффект! Шумно сглотнул.
Интересно, надолго ли меня хватит без женского внимания?
А то придётся этой фурии ублажать меня самой. Ну, раз преследует! Хохотнул я.
Представляю её пухлые алые губы, которые так и хочется смять поцелуем… Аккуратный прямой нос, брови вразлёт… Обворожительная улыбка, стройные длинные ноги.
И форма ей к лицу.
А вот если снять с неё эту чертову форму?
Воображение подбрасывает крышесносной обнаженный облик…
О-о! Товарищ майор. Похоже, дела твои совсем плохи.
Всё! Ехать домой спать!
Доехав до жилых кварталов, вспоминаю, что жрать дома нечего.
Надо заехать куда – нибудь поужинать по-человечески. Конечно, я не гурман. Но иногда не мешает что-нибудь закинуть в себя поприличнее, чем сосиски или яичницу.
Мать давно мне говорит, что не хватает в доме женской руки.
Я отмахиваюсь.
Женская рука была. У моей избранницы было, как положено, аж две руки.
Вот только никак не хотела рожать детей.
А что за семья без детей?
Её не устраивал мой ненормированный рабочий день, ночные дежурства, бесконечные звонки в любое время дня и ночи.
И я вечно замотанный нервный усталый.
С Софой мы знакомы были ещё со школы. Влюбились, быстро поженились и быстро разошлись.
Прошло уже одиннадцать лет с того знакового дня, после которого меня записали в закоренелые холостяки.
Меня устраивает. Зато никто не нудит над ухом. Не предъявляет капризы и претензии.
Звонок мобильника вырывает из раздумий.
– Клим, сыночек! – мягкий голос мамы раздается в трубке. – Я соскучилась, жду тебя и ужин приготовила. Ты скоро освободишься?
С сожалением бросаю взгляд на ресторан, к которому уже припарковался.
С мамой не виделись давно. Это важнее.
Снова завожу двигатель и выруливаю со стоянки.
К маме езжу редко, когда уже пауза слишком затягивается.
Нет, маму свою люблю. Отец умер рано, и мама подняла меня одна. Я очень благодарен ей за это. Но мама очень волнуется, что я до сих пор один. И постоянно пытается кого-нибудь мне приглядеть…
Я отношусь к её тщетным попыткам снисходительно.
Но сегодня звезды так сложились, что звонок мамы и мой более – менее свободный вечер состыковались. Я рад этому.