Смотрю и не узнаю.
Неужели я когда – то любил эту женщину?
Невероятно. Любил. Но давно стёр из своей памяти, вырвал из сердца. И сейчас при виде неё такой «обворожительной» сердце моё больше не ёкает, не делает кульбитов и не падает куда – то вниз.
Впрочем, эта женщина – загадка. Я её так до конца и не разгадал.
Иначе, ни за чтобы не женился!
Она изначально хотела перекроить меня под себя. Её даже не смущало то, что я упёртый самоуверенный болван, с её слов. Она рассчитывала на то, что я влюблён, как мальчишка. И что она будет веревки из меня вить…
– Давай не будем ругаться. Я к тебе с предложением, – в её серых глазах мелькает что – то незнакомое.
– И?
Она победно улыбается. Не рано ли?
– Мой папа…
Ах, да! Её папа высокопоставленный чиновник еще тогда делал мне ряд выгодных предложений, от которых невозможно отказаться.
Но я отказался.
– Папа через год уходит на пенсию, – продолжает по-деловому Софа. – И это последний шанс что – то изменить в нашей жизни. Не можешь же ты вечно ходить в майорах!
Последний шанс… в нашей жизни…
– Софа, ты сама себя слышишь?! О чем ты говоришь… Нас больше нет. Давно… одиннадцать лет, – зло сиплю я.
Резко хватаю её за руку и веду к двери.
– Отпусти, мне больно! – вопит она.
Встряхиваю головой, ерошу волосы. Резко рву её на себя. Она пошатнулась. Налетела на меня.
– А-а, я понял! Твой второй муж дал тебе отворот – поворот, и ты вспомнила, что где – то там, в России прозябает долбанутый опер, – нервно хохотнул. – Который по первому зову припадет к твоей ноге.
– Ну, что ты такое говоришь, Климушка! – округляет глаза Софа.
– Я тебе не Климушка! – рыкаю я. Слышно, как на кухне звенит посуда. Мама выронила. – И не надо было сюда приезжать, – устало падаю на край дивана. – Между нами ничего не может быть.
– Твоя мама говорила, что ты до сих пор один. Я думала, не можешь забыть меня…, – её голос проникновенно будоражит.
– Бред! Вот поэтому мы с тобой и развелись, Софа! Что ты всё время думала за меня. Я сам способен думать. А вот ты лучше бы мне ребёнка родила… тогда. Может, все по-другому бы и вышло.
Опускаю голову, зарываю ладони в волосы.
Не хочу её видеть, слышать. Шла бы отсюда!
– А я и родила…, – слова её обжигают, будто калённым железом.
Дрянь… Знает на чём играть! Родила она…
Усмехаясь, вскидываю на неё глаза.
– Это ты сейчас придумала? Чтобы позлить меня.
Рубанул рукой воздух. Бессмысленный разговор!
Теперь усмехнулась она. Смотрит на меня, сощурившись, словно тайну какую знает.
Надоело до чёртиков! И как только жил я с ней почти год, уму непостижимо.
С этой зарвавшейся самовлюблённой эгоистичной стервой?
Да не просто жил, любил, носил на руках, мирился со всеми её капризами…
Глава 22
Клим
В один прекрасный день, вернувшись поздно со службы, обнаружил, что моей ненаглядной нет дома.
– Софа! Ау! Ты где? – не могу поверить, что любимая жена не встречает меня у порога.
Не виснет у меня на шее, шепча мне на ухо, как соскучилась. И я не целую её, забывая обо всем на свете.
Обиделась, что я так поздно?
Знала за кого замуж выходила! Бурчу себе под нос, раздеваясь в прихожей.
Отрешенно брожу по квартире…
Ни её вещей в шкафу, ни баночек-флаконов в ванной комнате, ни горячего ужина на столе.
Пустой одинокий холодный дом.
Стою обескураженный посреди квартиры. Кровь приливает к вискам. Окидываю невидящим взглядом пространство вокруг себя.
Софа, что же ты наделала?!
Нервно сглатываю. Сердце замирает в груди.
Сжимаю кулаки и жахаю со всей силы в стену. Мир качнулся, люстра звенит, пол уходит из – под ног.
Удар ниже пояса нанесла мне моя любимая женушка.
Стремительно пролетает месяц. Загружаю себя работой по самое не хочу. Домой прихожу за полночь. Валюсь в постель и погружаюсь в тяжелое забытье.
С утра пораньше снова на службу. Как робот. Без мыслей. Без чувств. Без эмоций.
Будто нет у меня больше ни сердца, ни души.
Очерствел, заматерел.
Оглянулся, с ужасом понимая, что пролетел месяц без выходных и продыху.
С трудом осознал, что где – то там произошел развод.
Без дележа имущества. Без определения, с кем останутся дети, которых у нас просто нет. Без взаимных претензий и упрёков.
По повестке явились к мировому судье. Та протянула нам бумаги, ткнула, где расписаться. Мы поставили свои закорючки.