АЛЕКСАНДР МЕЖИРОВ
ПОДКОВА
Книга стихов
«Советский писатель», Москва, 1967
Scan , OCR . Spellcheck А.Бахарев
СОДЕРЖАНИЕ
«О войне ни единого слова...»
Новый возраст
Серпухов
Предвоенная баллада
За Ладогой
В блокаде
На всякий случай...
Море
Черкешенка
Музы
«Множество затейливых игрушек...»
Прощание с Кармен
А там всё так же море бьёт...
Голос Руставели у стен Крестового монастыря (Из Ираклия Абашидзе)
Голос Руставели в Белой келье (Из Ираклия Абашидзе)
«Отненавидели и отлюбили...»
Чернигов
Вильнюс
Телефон
«Всё то, что Гёте...»
Аттракцион
Шахматист
«Нисходит и к нам благодать временами...»
Роден
Обзор
Браслет
Штраф
«В руинах Рим, и над равниной...»
Монолог художницы
«Подкова счастья! Что же ты, подкова!..»
Объяснение в любви
Иркутск
Памяти ушедшей
«Спокойно спал в больших домах в Москве...»
«Люди, люди мои! Между вами...»
Тбилиси. Цех
«На заснеженном вокзале...»
«В жизни парка наметилась веха...»
Успех
Баллада возраста
Под домом
Над домом
«Неровный строй домов сутулых...»
«Полумужчины, полудети...»
«Ну, а дальше что? Молчанье. Тайна...»
«Просыпаюсь и курю...»
* * *
Из разведки сапёры
Через бруствер ползли.
1942 г.
О войне ни единого слова
Не сказал, потому что она –
Тот же мир и едина основа
И природа явлений одна.
Пусть сочтут эти строки изменой
И к моей приплюсуют вине:
Стихотворцы обоймы военной
Не писали стихов о войне.
Всех в обойму военную втисни,
Остриги под гребёнку одну!
Мы писали о жизни... о жизни,
Неделимой на мир и войну.
И особых восторгов не стоим:
Были мины в ничьей полосе
И разведки, которые боем,
Из которых вернулись не все.
В мирной жизни такое же было:
Тот же холод ничейной земли,
По своим артиллерия била,
Из разведки сапёры ползли.
Новый возраст
Плясало надменное пламя,
И я, выбиваясь из сил,
Ненужными бредил делами
И лишние вещи носил.
Но ветер-предзимник лютует,
И волос почти поседел,
И возраст
Сурово
Диктует
От лишних избавиться дел.
Насущное видится резче
Глазами разумной жены.
Прощайте, ненужные вещи, -
О, как вы мне были нужны!
Останется нужная только,
Нужнейшая самая часть.
Но жизни заметная долька
От жизни успела отпасть.
Серпухов
Прилетела, сердце раня,
Телеграмма из села.
Прощай, Дуня, моя няня,-
Ты жила и не жила.
Паровозов хриплый хохот,
Стылых рельс двойная нить.
Заворачиваюсь в холод,
Уезжаю хоронить.
В Серпухове
на вокзале,
В очереди на такси:
- Не посадим,-
мне сказали,-
Не посадим,
не проси.
Мы начальников не возим.
Наш обычай не таков.
Ты пройдись-ка пёхом восемь
Километров до Данков...
А какой же я начальник,
И за что меня винить?
Не начальник я -
печальник,
Еду няню хоронить.
От безмерного страданья
Голова моя бела.
У меня такая няня,
Если б знали вы,
Была.
И жила большая сила
В няне маленькой моей.
Двух детей похоронила,
Потеряла двух мужей.
И судить её не судим,
Что, с землёй порвавши связь,
К присоветованным людям
Из деревни подалась.
Может быть, не в этом дело,
Может, в чем-нибудь другом?..
Всё, что знала и умела,
Няня делала бегом.
Вот лежит она, не дышит,
Стужей лик покойный пышет,
Не зажёг никто свечу.
При последней встрече с няней,
Вместо вздохов и стенаний,
Стиснул зубы - и молчу.
Не скажу о ней ни слова,
Потому что все слова -
Золотистая полова,
Яровая полова.
Сами вытащили сани,
Сами лошадь запрягли,
Гроб с холодным телом няни
На кладбище повезли.
Хмур могильщик. Возчик зол.
Маются от скуки оба.
Ковыляют возле гроба,
От сугроба до сугроба
Путь на кладбище тяжёл.
Вдруг из ветхого сарая
На данковские снега,
Кувыркаясь и играя,
Выкатились два щенка.
Сразу с лиц слетела скука,
Не осталось ни следа.
- Всё же выходила сука,
Да в такие холода...
И возникнул, вроде скрипок,
Неземной какой-то звук.
И подобие улыбок
Лица высветило вдруг.
А на Сретенке в клетушке,
В полутёмной мастерской,
Где на каменной подушке
Спит Владимир ,
Знаменитый скульптор Эрнст
Неизвестный
глину месит;
Весь в поту, не спит, не ест,
Руководство морга бесит;
Не даёт скучать Москве,
Не даёт засохнуть глине.
По какой-то там из линий,
Славу богу, мы в родстве.
Он прервёт свои исканья,
Когда я к нему приду,-
И могильную плиту
Няне вырубит из камня.
Ближе к пасхе дождь заладит,
Снег сойдёт, земля осядет -
Подмосковный чернозём.
По весенней глине свежей,
По дороге непроезжей,
Мы надгробье повезём.
Ну, так бей крылом, беда,
По моей весёлой жизни –
И на ней
ясней
оттисни
Образ няни
Навсегда.
Родина моя, Россия...
Няня... Дуня... Евдокия...
Предвоенная баллада
Сороковые, роковые...
Д.Самойлов
Летних сумерек истома
У рояля на крыле.
На квартире замнаркома
Вечеринка в полумгле.
Руки слабы, плечи узки, -
Времени бесшумный гон, -
И девятиклассниц блузки,
Пахнущие утюгом.