Грог засел за мемуары и посещая различные таверны, никогда не брезговал послушать местные байки. В этот раз, сидя в «Смазке» Приозёрска, он слушал россказни Слесаря. В этот раз он поведал ему байку о неудачливом путешественнике:
— Намерение отправиться на поиски приключений, требовало серьёзных капиталовложений. Турист решил продать всё, что имел. Попытавшись избавиться от своего имущество, из которого у него были, только рваные портки, он столкнулся с глухой стеной непонимания. Теперь, вместо денег, горе-путешественник имел, под глазом, живописный фингал и отбитые причиндалы, которые, несостоявшийся первооткрыватель, стыдливо прикрывал всё теми же драными штанами. Потом он исчез…
— И-и-и? — поторопил Грог Слесаря.
— Его возлюбленная терпеливо ждала пропавшего, каждый день выходя на берег пресного моря. С чего она взяла, будто бы турист растворился в морских просторах? Но, тем не менее, каждый день, рано утром, она уже стояла на берегу, отрешённым взглядом всматриваясь в туманную даль. Подсознание уже давно не верило, а надежда тлела… Теплилась, в этом хрупком теле. Гоблины, поначалу, пытались её задирать, бегая вокруг кругами, но, она не обращала на них никакого внимания. Постепенно, всё население данной местности прониклось уважением, к такой преданности. Даже чёрные драконы, которым, порой, так этой верности не хватает. Некоторые начали даже помогать, кто чем может, а получилось — кто во что горазд. Гоблины решили подкармливать. Как сказал один из завсегдатаев забегаловки: «Она с такой регулярностью маячит на берегу, что стала маяком для нетрезвых рыбаков».
— Цинизму местной публике — не занимать, — отметил, про себя, Грог.
Над городом Блэкдур занимался новый день. Горгульи вернулись на свои места, которые они покинули с наступлением темноты и замерли, окаменев до следующей ночи. Стражники тушили факелы, готовясь к смене караула и мыслями, находились уже в ближайшем трактире. Первый солнечный луч блеснул, осветив шпиль магистрата и горгулья, не успевшая вовремя занять своё место на карнизе ратуши, камнем рухнула вниз. Пробив крышу жилого дома, она разбудила сказителя, возле ног которого проделала огромную дыру. С ошалевшим видом он смотрел на пролом, ничего не понимая. Прибежавшая на шум его жена, уже готова была применить скалку, не как средство устрашения, а как боевое оружие, с помощью которого запросто можно вышибить мозги. Этим она и собиралась заняться в ближайшие пару минут, но, увидев в полу дома нестандартное отверстие, которое упавшей бутылкой не сделаешь, супруга растерялась.
— Что это? — спросила она, с подозрением косясь на разрушенное хозяйство.
— А я знаю?! — раздражённо ответил супруг. — Мирно спал, сидя в кресле…
Они стояли внизу, с испугом рассматривая горгулью, с расправленными крыльями. Прибывший представитель из администрации города, не опознал её, как свою. Он не отрицал того факта, что с ратуши исчезла, одна из скульптур, но эта — не подходила под описание пропавшего имущества. Инспектор постучал по ней костяшками пальцев. То, что она каменная, сомнений не было и крылья ей, запросто так — не расправишь.
— А что же делать? — спросили супруги представителя власти.
— Да ничего, — равнодушно ответил тот. — Раз она ничья, то можете поставить её себе, приспособив под водослив.
На следующее утро скульптура исчезла, а пропавшая на ратуше, опять появилась на своём месте. Вечером, сын опять приставал к отцу с просьбой рассказать сказку. Запасы готовых историй уже исчерпывали себя, а фантазия давала сбои, не подпитанная ничем. С каждым днём, сочинять становилось всё труднее и труднее, и отец решил, во что бы то ни стало, в самое ближайшее время найти сведения о любом книжном магазине, которые ещё существовали в этой стране. Ночь опустилась на засыпающий город…