Но теперь я думал только о сценарии. Ольшанский совершенно определенно сказал, что поставит фильм с подобным сюжетом. Я снова принялся за письма, вскрыл их, надеясь получить письмо с киностудии. Письма не было, и я решил, что оно еще в дороге. Подойдя к столу, проверил свой счет в банке. Я был поражен тем, как мало у меня осталось денег. После минутного колебания собрал все присланные мне счета. Оплачивать их мне было нечем. Пусть отлежатся. Потом я позвонил своей поверенной в делах.
– Послушайте, Марина, – начал я, как только она подошла к телефону, – что происходит? На этой неделе я не получил ни единого рубля за свою пьесу.
– Я писала вам об этом, Сергей, – ответила мисс она своим сильным, металлическим голосом, от которого всегда звенело в ушах. – На этой неделе пьесу не ставили. До этого она шла без перерыва пять месяцев.
– Значит, я теперь должен умереть от голода? – зло спросил я и добавил: – А больше я ниоткуда не получу? Как обстоят дела с моими книгами?
– До сентября вам ничего не причитается, Сергей. Вы же знаете, что издательство Феникс оплачивает счета только в сентябре.
– Знаю, знаю, – резко подтвердил я, но, спохватившись, продолжал более спокойным тоном: – Ничего не можете сделать для меня, выслушайте по крайней мере мои новости. Ольшанский предложил мне подписать контракт. Я должен был бы сообщить вам об этом раньше. Я подал ему пару недель
назад одну идею, за которую он предложил мне пятьдесят тысяч долларов.
– Это просто чудесно! – Радостный голос поверенной оглушил меня. – Вы хотите, чтобы я занялась этим?
– Полагаю, что да, – испытывая некоторые сомнения, ответил я. Отдать ей пять тысяч долларов, десять процентов? Правда, Марина великолепно знает свое дело и, если Ольшанский решится надуть меня, сумеет управиться с ним. – Да, считайте, что это дело за вами. Когда я получу контракт, я перешлю его вам.
– А как ваша новая книга?
– К черту книгу. Сейчас у меня в голове только киномагнат.
– Но, Сергей, – в голосе поверенной послышалась тревога. – Издательство Феникс ждет книгу в конце месяца.
– Пусть подождут, – ответил я. – Говорю вам: я занят.
Помолчав, она спросила несколько нерешительно:
– Неужели вы даже не начали ее?
– Нет, не начал. К черту издательство! Я хочу получить пятьдесят тысяч.
– Придется уведомить об этом ,,Феникс,,. Он будет очень разочарован. Они уже сообщили читателям, что вы пишете новую книгу.
– Сообщайте кому угодно. Мне это совершенно безразлично. Если вам от этого станет легче, можете известить самого президента. Но, ради бога, не морочьте мне голову с издательством Феникс. Стоит вам заговорить об этом, как у меня тут же появляется головная боль, – выпалил я, внезапно почувствовав раздражение. – Разве предложение Ольшанского хуже?
– В отношении денег, безусловно, лучше, – медленно сказала Марина. – Но с тех пор как вы написали свою последнюю книгу, прошло довольно много времени, и читатели могут забыть ваше имя.
– Пусть вас это не тревожит, – уверил я её. – Читатели не забудут моего имени.
Она что-то вспомнила и воскликнула:
– Сергей, у меня есть для вас одно предложение. Требуется тематическая статья для журнала о женщинах Питера. Оплата – три тысячи долларов. Объем – 1500 слов. Вы возьметесь написать ее?
Марина не часто предлагала мне работу. Я почувствовал себя польщенным.
– Да, – ответил я. – Когда вам нужна статья?
– Не можете ли вы написать ее сегодня? Я совсем забыла о ней, а теперь ее нужно срочно сдавать в редакцию.
Этими словами она все испортила. Я понял, что она хотела поручить кому-то другому написать эту статью, но ей это не удалось.
– Хорошо! – Я попрощался и повесил трубку.
Я поднялся наверх, чтобы переодеться. Было уже без двадцати двенадцать. Настало время позвонить Лили. Я долго ждал, прежде чем она подошла к телефону. Голос ее был сонным.
– Я поднял вас с кровати?
– Да, Сергей. Я спала крепким сном.
– Очень жаль, что разбудил вас, но взгляните на часы. Вам не стыдно?
– Я всегда встаю в двенадцать. Пора бы вам знать это.
Хорошо еще, что она сегодня связывает слова в предложения, а не отвечает односложно, как обычно.
– Лили, не хотите ли вы провести со мной выходные?
Наступило долгое молчание, потом она сказала однотонно и безразлично:
– Если вы этого хотите, пожалуйста.
– Мы могли бы сходить в кино. Вы свободны на этой неделе?
– Да.
Нет чтобы в голосе ее прозвучало что-то, хоть отдаленно похожее на волнение! – сердито подумал я.