– Я опоздал? – с тревогой спросил вошедший у Дэнниса.
– Нет, нет… Входите, – сказал он, приблизившись к нему. – Вам, кажется, не знаком один из моих гостей, хотя, видно, вы догадываетесь, кто это. Вы абсолютно правы. Это Сергей Зиновьев. Сергей, познакомьтесь с автором-фантастом, Константином Снегиревым.
Я не мог поверить, что этот ничем не примечательный человек – автор книги Эра галактики, за право экранизировать которую боролись самые крупные кинофирмы и которую Ольшанский по слухам, в конце концов, приобрел за 250 тысяч долларов.
Я встал и протянул знаменитости руку.
– Рад познакомиться с вами, – сказал я, с интересом разглядывая его бледное, подвижное лицо.
У него были большие, навыкате, голубые глаза, высокий лоб и редкие, мышиного цвета волосы. Он испытующе посмотрел на меня, нервно улыбнулся и снова повернулся к Дэннису.
– Я уверен, что Радимир ошибается, – тревожно начал писатель. И когда продолжил, чувствовалось, что говорит о том, что его больше всего беспокоит: – Я все утро думал об этом: девушка не может любить того парня. Это нелепо. Она не в состоянии полюбить такого сложного человека, как он. Счастливый конец совершенно не реален.
Дэннис покачал головой.
– Не волнуйтесь, – ласково сказал он. – Я переговорю с ним... – И, посмотрев на Свету, спросил: – У тебя, кажется, были какие-то соображения на этот счет, да?
Писатель подскочил к Светлане.
– Я думаю, что вы согласны со мной, – сказал он утвердительно. – До сих пор мы всегда понимали друг друга. Счастливый конец невозможен, не правда ли?
– Конечно, – мягко промолвила она. – Тема очень интересная, может быть, нам еще удастся изменить финал. Как ты думаешь, Петя?
– Попытаемся. Но ты же знаешь, что Радимира устраивает благополучная развязка фильма. – кинорежиссер казался расстроенным.
Я почувствовал себя лишним.
– Мне пора ехать…
Снегирев тут же повернулся ко мне.
– Очень жаль, – сказал он. – У меня так мало опыта в кино, и меня это очень тревожит. Может быть, вы уходите из-за меня? Подождите, возможно, вы поможете нам. Понимаете…
У меня и своих дел было по горло. Я не намерен был наживать себе головную боль из-за него, поэтому я прервал его, не узнав того, что он хотел мне объяснить.
– Я только напрасно потеряю время, – заявил я, состроив любезную улыбку. – Я разбираюсь в этом еще меньше, чем вы. Кроме всего прочего, у меня много дел. – Я повернулся к Свете: – Когда мы увидимся?
– Ты действительно должен уехать? – разочарованно спросила она.
– Да. Вам надо решать свои вопросы, а я должен заниматься не менее важными, но своими делами, – сказал я. – Давай договоримся, когда встретимся.
Трое мужчин наблюдали за нами. Я чувствовал, что Света хочет, чтобы я остался, но я был сыт по горло этим обществом, где все внимание было обращено на писателя а мною никто не интересовался.
– Сегодня четверг. – Она нахмурилась и посмотрела на висящий на стене календарь. – Может быть, завтра? Ты можешь приехать ко мне завтра вечером? Сегодня я уже не освобожусь.
– Хорошо. Я завтра приеду. – Я кивнул Дэннису, пожал руку писателю и помахал Петру. – Не тревожьтесь, – подбодрил я напоследок недотепу, – ваш сценарий находится в надежных руках.
Я старался, чтобы мой голос при этом не прозвучал покровительственно, но это мне не удалось. Может быть, здесь был виноват его потрепанный костюм. Из-за нереспектабельного внешнего вида я чувствовал себя рядом с ним важной персоной. Я покинул кабинет Дэнниса вместе со Светой.
– Он такой честный и откровенный, – имея в виду писателя, сказала она, когда я сел за руль. – Мне очень жаль его.
11
Я с умилением посмотрел на ее грустное лицо:
– Тебе жаль Снегирева? Тебе – его? Да он же получит от Ольшанского четверть миллиона!
Света безнадежно махнула рукой.
– Радимир говорит, что у него нет идей, но это не так. У него великолепные идеи, идеи огромного значения, только Радимиру они не понятны. Если бы мы дали свободу действий, он создал бы замечательный фильм, пусть один, но такой, который был бы значительно лучше фильмов, поставленных Петей и Дэнни. Но Радимир не дает ему работать самостоятельно, постоянно вмешивается во все начинания Константина.
– Странный человечек этот маленький писатель, правда?
– Я люблю его. Он человек прямой, а эта экранизация имеет для него большое значение.
– Еще бы, ему надо подработать, чтобы приодеться, – холодно заметил я. – Ты видела, какой у него потрепанный костюм?
– Одежда не главное в человеке, Сережа, – отпарировала на мой выпад Света и покраснела.
– Пусть будет по-твоему. – Я наклонился и нажал на кнопку стартера. – Не переутомляйся, не засиживайся на работе, а завтра в восемь я буду у тебя.