Если Голд бесится из-за меня, – подумал я, – значит, мой сценарий летит ко всем чертям.
– Я не могу сейчас уехать из города, – задумавшись на мгновение, сказал я. – У меня много дел, но я постараюсь держаться подальше от Ольшанского.
Пётр встревожился, но потом, подумав, согласился:
– Может быть, все еще уладится. – И встал. – Я должен вернуться на студию. У нас там переполох, и Радимир похож на медведя, который ревет от головной боли. Будь разумен и в течение ближайших дней не попадайся ему на глаза.
– Хорошо, – пообещал я. – Между прочим, тебе известно, что я пишу сценарий для него? Как ты думаешь, останется в силе наш договор с ним?
Пётр пожал плечами.
– Может быть, и останется. Все зависит от того, как удастся уладить ваши отношения. Если получится замять эту неприятную историю и твой сценарий будет хорошим, возможно, договор останется в силе: Радимир – человек дела и не пропустит выигрышного сюжета. Но твой сценарий, естественно, должен быть на высоте.
– Понятно. – Я проводил режиссера до двери, чувствуя, что настроение мое ухудшается и нервы мои изрядно сдали. Я начал осознавать, какую потрясающую глупость я сотворил, избив Снегирева. Это может испортить всю мою карьеру.
– А Светлане ты ничем не можешь помочь? – с надеждой в голосе спросил Петр.
– Пожалуй, ничем.
Он пристально посмотрел на меня, и мне вдруг стало стыдно.
– Она любит тебя, – тихо проговорил Пётр. – Она – большой ребенок, и не заслуживает такого отношения. Было время, когда я думал, что у вас серьезные намерения относительно друг друга. Я знаю, что это не мое дело, но мне больно смотреть на нее: ее состояние ужасно.
Я не проронил ни слова. Он стоял, не зная, уходить или подождать. Видя, что я молчу, закончил:
– Очень жаль. Будем надеяться, что она как-нибудь переживет это. До свидания, Сергей. Нигде не показывайся. Я уверен, что если ты будешь достаточно осторожен, все обойдется.
– Надеюсь, – сказал я и добавил: – Спасибо, что зашел.
Когда гость ушел, я вернулся в гостиную и выпил еще один стакан коньяка.Я хотел поехать к Свете, но не нашел в себе достаточно мужества, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Я причинил ей боль и был уверен, что если поеду к ней сейчас, то только усложню свою задачу примирения. Нет, надо подождать и дать ей время прийти в себя. Мне же следовало подумать, как быть дальше. Снегирев не беспокоил меня. Я волновался из-за Ольшанского. Если он захочет войны, то может оказаться очень опасным противником.
18
Я сел и принялся решать эту задачу. Может, лучше попробовать увидеться с ним и постараться объясниться. Такой вариант показался сначала удачным для выхода из опасной ситуации. Но после долгих раздумий решил, что вернее всего поступить так, как советует Пётр: пока все не успокоится, держаться подальше от Радимира Ольшанского. Я прямо-таки с ненавистью оглядел большую гостиную, сознавая, что не смогу день за днем сидеть здесь взаперти, как зверь в клетке. Я сойду с ума, потому что давно разучился уютно устраиваться с книжкой в руках и наслаждаться тишиной и покоем.
Пётр сделал меня беспокойным, и мысль о том, что я вынужден буду находиться в полном одиночестве хотя бы несколько часов, была невыносима. Я посмотрел на часы. Одиннадцать сорок пять. Сделав поворот, мысли мои сами по себе вернулись к Лили. Она, пожалуй, еще в кровати и спит. Теперь я знал, что мне надо делать. Заеду за ней и приглашу позавтракать со мной. Как только я это решил, мне сразу стало легче. С Лили не только проблема одиночества, но и все другие испарятся, исчезнут. Останемся только мы сами. И главным будет то, что мы вместе.
В двенадцать с небольшим, остановив машину рядом со знакомым уже домом, быстро спустился по тропинке, постучал и стал ждать. Дверь тут же открылась. Лили стояла на пороге и мигала глазами, ослепленная ярким солнечным светом. Она уставилась на меня.
– Это ты, Сергей! – воскликнула она и захихикала, она по-видимому, только что встала с постели. Волосы ее были расчесаны, но лицо не накрашено. – Что это ты делаешь здесь в такое время?
Я улыбнулся, довольный уже той удачей, что меня встретила сама хозяйка дома.
– Привет, Лили! – поздоровался я. – Мне хотелось сделать тебе сюрприз. Можно войти?
Она запахнула халатик и зевнула.