Я возвращался домой, окончательно еще не отделавшись от охватившего меня при виде него, чувства стыда и унижения. Войдя в квартиру, на телефон поступило сообщение от поверенной: она хочет поговорить. Я написал, что дома и не против её приезда.
Интересно, зачем ей ехать ко мне? Если она бросила работу и собиралась проделать из-за меня немалый путь, значит, дело действительно важное и срочное. Обычно эта особа редко покидает свою контору.
**********
– Привет, Марина! – сказал я, открывая перед ней двери. – Ты у меня, какой сюрприз! - Она молча проследовала в гостинную.
Она была высокой, полной, рыжеволосой, приятной женщиной. Прекрасно выглядела для своих сорока лет и являлась одной из самых шикарных женщин в городе. Стоя перед холодным камином, эта деловая особа с яростью посмотрела на меня.
– Если это для тебя сюрприз, то пойди налей себе выпить, – сказала она, сделав вид, что не замечает протянутой мной руки, и усаживаясь на подлокотник кресла, – оно тебе может здорово пригодиться.
– Послушай, Марина, приношу тебе свои нижайшие извинения за статью … – сказал я.
– К черту статью! – огрызнулась она. – У тебя и без этой статьи неприятностей хоть отбавляй. –Женщина порылась в сумке и вытащила оттуда помятую пачку сигарет. – У меня мало времени, поэтому перейдем к делу. Скажи мне только одно… ты на самом деле ударил Константина Снегирева?
Я провел рукой по волосам.
– Ну а что, если ударил? Тебе то какое до этого дело?
– И он еще спрашивает, какое мне дело! – Марина возвела глаза к потолку. – Просто смех. Он избивает человека, от которого зависят колоссальные доходы кинокомпании, ломает ему зубной протез и при этом он еще спрашивает, какое мне до этого дело! – Гостья впилась в меня взглядом. Ее зеленые глаза горели злобой. – Ты животное! Презренное животное! Я даже представить не могу, какие родители могли произвести на свет такое чудовище. Ты подвел меня со статьей в журнале, но это пустяки. В дальнейшем я учту, что с тобой нельзя связываться. Но твоя выходка в отношении этого писателя… она же равносильна убийству!
– Говори о деле! – прервал я её. – Чем мне это грозит?
Она бросила сигарету и подошла к окну.
– Дела хуже некуда, Зиновьев. Ты настроил против себя самого могущественного и влиятельного человека в Питере… ты… пошел против Ольшанского. Он намерен покончить с тобой, и он это сделает. Между нами говоря, тебе остается только одно: собрать чемоданчик и удрать как можно скорее. Что касается этого города… то тут твоя карьера окончена!
Я подошел к буфету и налил большой стакан коньяка. Мне это было необходимо. И моя посетительница это верно предвидела.
– Налей и мне! – потребовала Марина. – Ты думаешь, что только у тебя есть нервы?
Я принес ей стакан и сел.
– А как же мой контракт с Ольшанским? – спросил я. – Надеюсь, ты поможешь ему расторгнуть его?
Марина была сражена моими вопросами. Они поставили ее в тупик своей наивностью.
– Нет, вы только послушайте, что он говорит! – воскликнула она, глядя на вазу с цветами. И было такое впечатление, что именно им адресуются слова.– Контракт! Этот парень воображает, что он заключил контракт с Ольшанским! – Она резко повернулась и уставилась на меня. – Даже несведущему в деловых вопросах человеку ясно, что такое контракт! Разве это соглашение? В нем же нет ничего определенного. Если Ольшанскому не понравится твое сочинение, он вправе отказаться от него, не заплатив тебе ни гроша.
– А может быть, оно ему понравится, – неуверенно пробормотал я. – Уж не хочешь ли ты сказать, что он способен отказаться от выигрышного сценария только из-за того, чтобы свести со мной счеты?
Марина с жалостью глядела на меня.
– Неужели ты не понимаешь, что твоя пьяная выходка обошлась ему в сто тысяч долларов? Твой сценарий должен быть шедевром, чтобы заставить такого человека, как Радимир Ольшанский, простить потерянные по твоей вине сто тысяч. Если ты хочешь знать мое мнение на этот счет, то изволь: во всей России не отыщется такого писателя, ради которого он поступился бы такой огромной суммой.
Я допил стакан и закурил сигарету.
– Хорошо, – сказал я, стараясь не поддаваться панике. – Что же мне теперь делать? Ты же моя поверенная в делах! Какой выход ты можешь предложить мне?