Ирина приняла вдруг горделивый вид, говоривший, что она и словом более не обмолвиться о своей идее. Сергей же, как это ни странно, вопреки своему внешнему сопротивлению, неожиданно заинтересовался мыслью об ограблении. Раскусив Ирину, он был снова приворожён, но теперь воровским шармом этой плутовки. Ещё его подталкивали неприязнь к Виктору, желание отомстить ему за некогда нанесённое оскорбление и искушение заполучить быстрые деньги.
- И за какие же шиши ты предлагаешь рисковать? – поинтересовался он после паузы.
Она небрежно отмахнулась, но он настаивал, и тогда она нехотя призналась:
- Ты мог бы заработать тысяч пятьдесят долларов за пару часов работы. Тебе только нужно было бы инсценировать квартирную кражу. Пусть потом ищут ветра в поле. Для тебя никакого риска.
- Да?! А во сколько же ты оцениваешь своё участие? – подозрительно спросил Сергей.
- Это тебя уже не касается, - ответила она ядовито.
- Нет, так мы не сговоримся. Только при условии пятьдесят на пятьдесят.
Она ухмыльнулась.
- Это невозможно, идея-то моя. К тому же весь риск на мне: меня первой заподозрят. Мне придётся сыграть сложную роль. А твоя роль закулисная: о тебе не будет ни слуху ни духу.
- Вот уж нет. Я не соглашусь.
- Тогда я обойдусь без тебя.
- Поздно, - нагло бросил Сергей.
- Что значит поздно? – возмутилась она, вздёрнув брови.
- Ты открыла мне свои намерения. Я ведь могу выдать их Виктору, - произнёс Сергей с видом бывалого шантажиста.
Её злобный взгляд он принял холодно. После паузы спросил деловито:
- Сколько у него здесь денег?
- Двести кусков, зелени, - недовольно призналась она.
- Значит, сотня – моя доля.
- Чёрта с два! – нервно возразила она. – Я тебе и так слишком много предложила за час работы. Не согласен – убирайся. А шантажировать меня не советую.
Пока она изливала своё негодование, Сергей равнодушно смотрел в сторону и, когда она сделала паузу, вставил:
- Сотня, и точка.
Его неуступчивость остепенила её, и она изменила тактику, пытаясь теперь уязвить собеседника.
- Если ты ездишь на такой дорогой машине, чего ж так мелочишься, за полсотни то зелени? Вот я тебя окончательно и разоблачила: какой ты там к чёртовой матери менеджер в финансовой компании? Да разве попался бы солидный человек на такую дешёвку? Артист ты. Артист погорелого театра, - она желчно захихикала. – Прокатился один раз без хозяина на его машине и думаешь, что поразил меня! Но ты и впрямь убил меня… наповал.
Её ехидный хохоток нарастал и разросся до истерически сдавленного смеха, она корчилась, сворачивалась калачом, напоминая торжествующий танец ядовитого существа, которое впрыснуло свой яд в жертву.
Самолюбие Сергея резко и неприятно шевельнулось, ему стоило усилий снести насмешку гадины, ему хотелось схватить её за ноги, за руки и отхлестать, до визга, до крика, до слёз, с которыми выйдет весь её яд.
- Твоё счастье, что ты особа другого пола, - озвучил он своё звериное желание погасить её насмехательство над ним.
Она умолкла, как от шаманского заклинания, но её шальные глаза горели крысиным коварством и страхом, отчего их лазурь сгустилась до зелёно-мутного цвета, а лицо заблестело матовой бледностью, как у вампира, да и соломенная копна волос засеребрилась в сиянии луны сквозь приоткрытую занавеску, словно седина древней старухи-ведьмы.
- Неужто ты меня тронешь? Хотя, конечно, куда тебе до джентльмена, - проронила она, вынужденно отступая, чтобы при удобном случае снова укусить в отместку за свою обиду.
- Если ещё плохое слово услышу от тебя, то можешь не сомневаться. Разукрашу так, что месяц на люди не покажешься. Подумай, как ты объяснишь своему хахалю, кто и почему тебе рожу бьёт в его отсутствие? – пригрозил он с внушительным спокойствием.
С её лица ещё долго не сходила злая гримаса. Пока она дулась, гость невозмутимо допивал шампанское.
- Ну что, пятьдесят на пятьдесят и никаких обид? – прервал затянувшуюся паузу Сергей.