– Ну да… Особенно учитывая, сколько ты… девок закадрил.
– Вот не надо сравнивать то, – пригрозил пальцем, – чего не знаешь. Ни одна девица не осталась после меня в слезах. Я с каждой вёл себя как с королевой.
– Да… Сейчас-то девушки, все поголовно плачут. Не повезло им… без тебя.
– Ой, – покривился, – знаток. Люди страдают и страдали всегда из-за разной херни, вот только условия стали гораздо хуже. Разобщённость. Нравы. Не то что раньше. Вот взял, к примеру, батину машину – и давай к озеру. Или в лес. Группа желающих набиралась моментально. Соберёмся своей ватагой и поехали тусить на опушку. Гитара. Мяч. Костёр. Ближе к вечеру поставим мангал. Шашлычок… а уже ночью – парочки по палаткам разбредутся. Вот это я понимаю отдых. А что сейчас? Списались в этой ёбанной сети? Бутылочку за углом магазина хуйнули и давай мутить? Вот эта срань? Эта?! Я уже молчу о том, на сколько низко за годы упала человеческая натура. Я неделями мог добиваться одной. Неделями, а тут… парочка фраз, и всё… «Го ебаться»… Я-я-я… вообще этот слоган не понимаю… Просто… выпадаю в осадок… «Го ебаться». М-да-а-а… Хочется кого-то убить…
– Бургунд, я, конечно, всё понимаю, но… можно, пожалуйста, домой. Я капец как за сегодня устал… – поправил подушку. – Ноги отнимаются.
– Послушай, сюда, – наклонился, – наглец. Ты мне весь день мозги ебал, так что, по-моему, будет честно, если и ты под конец дня пострадаешь. Ты должен мне. Я вообще мог никуда тебя не пускать. Запаковать в баул и отправить почтой, так что, будь добр помолчи и выслушай меня. Когда мне надоест, сам заткнусь.
– Ладно, понял, – улёгся поудобнее. – Говори…
– (Улыбчиво) Бля-я-я… ну точь-в-точь как я молодой на приёме у врача, – покачал головой. – Что ни слово, то пытка. Корчусь прямо как ты. М-да…
Бург почесал шею и подбородок. Немного покривился и снова начал:
– У меня давно глядя на всё, складывается дурное впечатление. Всё кругом сук фальшивое. Сиськи, губы, ресницы. Жопа, волосы и брови. Щёки и нос. Вот прямо всё. Еда, люди, но за еду – обиднее всего… Ты пробовал вкус мороженого?
– Пробовал.
– А я говорю, не пробовал. То, что ты якобы совал себе в рот, в лучшем случае качественная химия. В худшем дешёвый суррогат слепленный на коленке. Вкус банально не тот. Вот были люди, – приятно вздохнул. – Пломбир придумали в вафельном стаканчике. Эскимо на палочке. М-м, объеденье. Вкуснее и, главное, доступнее лакомства в детстве – ну просто не найти. Шоколадные конфеты я во сне только видал. Конечно, можно и поспорить, но слаще и вкуснее мороженого, разве что свежая корочка чёрного хлеба на голодный желудок. Здесь вообще подойдёт что угодно. Хоть чёрствый батон, размоченный с сахаром в воде. Брикет клубничного киселя, а тот же плавленый сырок – считаю универсальным. В каких только блюдах он не побывал. М-м-м… Я бы картошку на углях сюда добавил, но это совсем уже для тебя будет далеко, зато хлеб к твоему сведенью, особо не изменился. Именно поэтому больше всего и люблю его… Так вот, к чему я веду… Жрачка, она как люди. Либо гавно полнейшее, либо не нарадуешься. Короче, буду говорить как есть, иначе опять нихера не поймёшь. Нужно просто… любить. Не распыляться на бесконечных партнёров, а сконцентрироваться на одном. Можно, конечно, и без этого, но, – постучал по виску, – когда приходит осознание, жизнь по-иному играет красками. Появляется смысл и, главное, желание во благо кого… жить.
– (Нехотя) Подводка у вас… будь здоров. А сразу нельзя было так сказать?
– Нет, нельзя. Что-то у тебя мозгов к концу вечера прибавилось. Мелочи стал подмечать. Ебать событие, – улыбнулся. – Так глядишь и поумнеешь на завтра, хотя навряд ли. К утру всё забудешь. Тебе не привыкать.
– Может, уже поедем, а? Почему в дороге поговорить нельзя?
– Вообще-то, я тоже устал. Концентрация низкая. Сонливость. Могу со всей скорости так в стенку вляпаться, что нас никто не отдерёт. Ты этого хочешь, да?
– Нет, ни этого. Я просто хочу домой. Вот и всё.
– Ладно, сейчас поедем, но прежде объясни мне такую вещь, – облокотился на спинку сиденья. – (Задумался) Как… незнакомые друг другу люди, становятся без десяти минут любовниками? Бессмыслица какая-то. То ли я устарел, то ли так нравы кардинально изменились. Чувствую, что оба варианта…
– Не знаю, – вздохнул. – Без понятия.
– С одной из моих пассий, я встречался почти полтора года, прежде чем испытал человека настолько, что захотел с ним разделить постель и то, – поднял палец вверх, – нужно было спустя свадьбу, но тут падла встряла чёртова работа. Пришлось уезжать. То, что происходит сейчас – честно говоря разочаровывает… Променять перспективные ценности на единичный вечер. Хорошо, неединичный, но точно с ветреностью в голове.