Когда мы встали попрощаться, без лишней продуманности или планирования, я решил рискнуть. Когда наклонился, я оставил нежный поцелуй на ее губах. Целомудренный поцелуй, ничего больше, но, когда я отстранился, ее щеки пылали, и она улыбалась. Я выпустил небольшой вздох облегчения от того, что не был отвергнут и не получил пощечину, что было истолковано мной, как положительная реакция на мое действие.
— Я хочу снова увидеть тебя, милая. И как можно скорее, — прошептал я, прежде, чем покинул ее, совершенно ошеломленную и задыхающуюся.
8
Эйва
Вернувшись в участок, мне было трудно сосредоточиться из-за мыслей о прошедшем свидании, вращающихся в моей голове. Он поцеловал меня. И мне это понравилось. Я не могла вспомнить, когда в последний раз мужчина целовал меня, и я действительно наслаждалась этим.
— Эйва, мы взяли тебе сэндвич, — сказал офицер Роллинс, вырывая меня из моих фантазий и возвращая в реальный мир. — Надеюсь, тебе нравится индейка и швейцарский сыр?
Я повернулась к нему и постаралась быстро стереть застывшее влюбленное выражение со своего лица.
— Ой, спасибо, Роллинс. Я ценю это.
Я не хотела показаться грубой и говорить ему, что уже пообедала, поэтому взяла сэндвич и положила на стол, словно в любой момент собиралась наброситься и съесть его. Роллинс стоял неподалеку.
— Ну, так что, есть какие-нибудь новости по убийству полицейских? Какие-нибудь подсказки?
Я почувствовала раздражение:
— Роллинс, мы до сих пор не знаем, живы они или мертвы.
— Пожалуйста, зови меня Джоэл, — сказал он с застенчивой улыбкой.
Я не привыкла называть сотрудников по именам. Для меня это было неправильно и немного непрофессионально. Но из-за того, что он уже называл меня по имени, я не хотела казаться высокого о себе мнения и преднамеренно холодной.
— Ну ладно, Джоэл, мы до сих пор не знаем, живы они или мертвы, — сказала я. — И нет, у нас нет никакой новой информации.
— Жаль этих двоих, — сказал он, прислонившись к стене и отпив из кофейной чашки Starbucks. — Хорошие ребята. Надеюсь, мы выясним, кто это сделал. Думаешь, это могли быть русские?
— На самом деле, нет, — сказала я. — Русские, как правило, аккуратны. И они не настолько глупы, чтобы совершить подобное прямо перед своим складом.
— Тогда ирландцы? — не отставал он.
Как только он это сказал, мое сердце сжалось. У меня было предположение, что это могли быть ирландцы. Я знала, что между ирландцами и русскими были некие отношения, но ирландцы были щепетильны в таких делах не меньше русских. Вот почему я находилась в ступоре. Беспорядок на месте преступления не походил на почерк ни одной из этих группировок, отбрасывая некую тень сомнения в моем сознании, касаемо и тех, и других.
— Если честно, офицер Р.., я имею в виду Джоэл, пока мы не получим результаты лабораторных анализов или какие-нибудь зацепки, я не могу сказать ничего определенного. Но, уверена, превосходные сотрудники отдела убийств отлично справятся с этим.
— Ты когда-нибудь думала, что могла бы работать с ними?
— На самом деле нет, — сказала я. — За свою жизнь я предостаточно насмотрелась на сцены убийств. Безусловно, настолько, чтобы определиться, где именно я хотела бы работать.
Джоэл воспринял это, как приглашение занять место напротив меня.
— Тогда скажи мне, Эйва, почему ты выбрала организованную преступность? — спросил он. — И почему из всех остальных группировок специализируешься на ирландцах? Имею в виду, они не так уж и активны.
Мысленно я вздохнула и закатила глаза. На самом деле, я не имела никакого желания говорить об этом с тем, кого едва знала. Джоэл Роллинс казался неплохим парнем и хорошим полицейским. Но моя история и основания для выбора карьеры были слишком личными, чтобы делиться с ним.
— Это долгая история, Джоэл, и, если честно, мне не хотелось бы обсуждать это, — сказала я. — Это слишком личное и очень болезненное для меня.
Он замолчал на несколько минут, и я подумала, что разговор закончен. По крайней мере, я рассчитывала на это. Он смотрел на меня внимательно, будто ожидал, что я заполню тишину, рассказывая ему все, о чем прежде не имела желания говорить, только из-за того, что он достаточно долго молчал.
— Это связано с твоим отцом, не так ли? — наконец спросил он.
Я, буквально, отскочила назад, словно меня ударили по лицу.