Исаак быстро выпалил:
— Это не он.
— И как ты можешь быть в этом уверен? — спросил я. — Ты лично допросил его?
Я поразился его уверенности. Возможно, они следовали за мной до дома Шона? И если да, то, что им удалось выяснить? И это они убили его?
— Потому что ты сказал, что он умер прошлой ночью, не так ли? — спросил Исаак, голосом, наполненным раздражением. — Ваш стукач уже ни свет ни заря засветился сегодняшним утром, позвонив в полицию.
— Как, черт возьми, это понимать?
— Была еще одна облава. Только что. И только ты, я и несколько твоих людей знали, когда и где должна была произойти сделка, О"Брайен, — рявкнул он. — Таким образом, круг подозреваемых сужается. Значительно, я бы сказал. Детали сделки были раскрыты только этим утром, после того как ваш так называемый стукач был уже мертв.
Мое сердце подскочило, а желудок упал вниз. Это крупнейшая сделка, на которой должны были присутствовать некоторые из моих парней. Я открыл глаза и уставился в пустую комнату, пытаясь понять, кто там находился — некоторые старики, одни из наших самых преданных членов. Люди, присоединившиеся еще в те времена, когда мой отец только начинал бизнес.
Факт того, что копы совершили облаву подобным образом, не сулил ничего хорошего для синдиката.
— Кого арестовали? — спросил я.
— Всех. Твоих парней, моих парней — всех, кто был там. Никому не удалось уйти.
— Черт, — пробормотал я про себя.
— Разберись с этим, О'Брайен. Разберись с этим как можно скорее, потому что мы только что потеряли полмиллиона долларов в оружии, не говоря уже о том, что теперь остались без шестерых отличных парней.
— Мы тоже потеряли людей, Исаак.
— Я знаю. И твоя шайка не слишком будет этому рада, что означает, теперь ты просто обязан решить свою проблему.
Сказав это, Исаак повесил трубку, и на другом конце линии повисла мертвая тишина. Хотя, мне тоже больше нечего было ему сказать. Да, что греха таить, я был рад закончить этот разговор. Я вздохнул и откинулся на спинку стула. Головная боль становилась все сильнее, и день с каждой минутой становился все дерьмовее.
— Черт побери, — ударил я кулаком по столешнице, от чего дерево треснуло.
Очевидно, кто-то говорил с копами. Кто-то из людей Исаака или из моих. И я должен был вычислить этого человека как можно скорее, иначе мой синдикат превратит это в охоту на ведьм. Никто не хотел бы работать со стукачом. Никто. И если проблему не удастся уладить быстро, довольно скоро все примет по-настоящему ужасные формы.
Зазвонил мой личный телефон. На этот раз это была Эйва. Но даже это не помогло стереть тонну дерьма, которая только что вылилась на мою голову.
— Привет, — сказал я, пытаясь выдавить улыбку. Даже разговор с ней, зная, что я сделал, давался очень тяжело. И я понял, что просто, будучи с ней, подвергал ее опасности. И чертовски уверен, что не хотел этого. На самом деле я не хотел, но ради ее блага, понимал, что должен был держаться на расстоянии.
— Я подумал, что, возможно, отпугнул тебя навечно, — сказал я, пытаясь сохранить беззаботность в голосе.
Эйва засмеялась, звук, который, в хорошем смысле, стянул мои внутренности.
— Нет, глупенький, мне просто пришлось пойти на работу, — сказала она. — Не хотела тебя будить. Ты выглядел таким безмятежным. Несмотря на то, что храпел, словно снежный человек.
— Да. И я был бы еще более безмятежен, проснувшись от твоего поцелуя, милая, — сказал я. — Но забавно, что ты упоминаешь об этом, потому что сама храпела так громко, что это несколько раз заставляло меня просыпаться прошлой ночью.
— Ян, мы можем увидеться? — спросила она, ее голос прозвучал тише, чем обычно.
— Пожалуйста! Можем ли мы в ближайшее время пообедать или что-то в этом роде?
Ее мольба отозвалась болью в моем сердце, и все же, наряду с этим, во мне расцветала надежда. Я знал, учитывая все происходящее, опасно было быть с ней. Я знал, что должен был держаться подальше ради ее безопасности. Чтобы уберечь ее. Но Эйва свела меня с ума и присутствовала во всех моих мыслях, искажая и путая их. Я не понимал, это путь наверх или вниз.
Хотя, когда я думал об этом, я не был уверен, что держу ее в безопасности.
Не похоже, что синдикат знал о ней. Также как и я не сделал ничего плохого. Но все же я испытывал потребность защищать ее, не от посторонних, а от худшего зла из всех — самого себя.
— Не знаю, Эйва, у меня куча дел.
— Я сделала что-то не так? — ее голос дрогнул, и, похоже, она собиралась заплакать.