Это должно было быть просто шуткой, немного добродушным подшучиванием между товарищами. И я знал, что Колин, на самом деле, не имел в виду ничего такого, но когда я поставил кружку на барную стойку, он понял, что пересек черту. Я видел это в его глазах, и знал, что он чертовски хорошо видел это во мне.
Позади меня засмеялся старый забулдыга:
— Да, эта девица была чертовым ходячим динамо. Господь, упокой…
Недолго думая, я поднял тяжелую кружку и разбил ее вдребезги о голову этого гребаного мудака. Из-за тяжести удара его тело осело на пол.
— Господь, упокой ее душу? Это ты собирался сказать после оскорбления покойника? — я ударил его в грудь стальным носком своего ботинка, слыша хруст его грудной клетки под моим весом. Я пришел в бешеную ярость. — После оскорбления памяти моей матери? Матери самого О’Брайена?
Сильные руки обвились вокруг моей груди и оттащили меня далеко от Барни, старого алкаша. Барни отполз в другую сторону, стеная от мучительной боли и сплевывая кровью.
— Забей, Флинн. Он пьян, — уговаривал Колин, оттаскивая меня обратно к стойке, когда Рэд, Эммет и Шон подскочили к месту действия.
— М-м-мне жаль, мистер О’Брайен, — оправдывался Барни, дрожащими разбитыми губами. — Это Гиннесс говорил во мне, я не хотел никого обидеть.
Я полностью терял самообладание, особенно, когда речь заходила о моей матери. Колин будет пожинать то, что посеял своим бездушным замечанием, но его семья — моя правая рука. Этот тупой ублюдок Барни, как навозная муха, опустился на грязный кафельный пол гребаного бара. Если бы я не поставил его на место после тупого высказывания, неважно насколько пустячным или серьезным оно было, я выглядел бы слабаком. Черт возьми, глава синдиката О’Брайен не мог и не будет выглядеть, мать вашу, слабаком.
— Да, Барни, тебе, мать твою, жаль? Вставай, прежде чем замараешь этот чертов пол. И так как твоя тупая задница пьяна в стельку от прекрасного виски, ты можешь купить мне еще.
Он медленно покачивался на своих нетвердых ногах, крепко хватаясь за бок, как будто вздрагивал от боли после каждого слабого звука. Я вернулся на свой стул у бара, показывая жестом повторить.
— Черт побери, босс, ты резко обошелся с бедолагой, — засмеялся Рэд, подсаживаясь ко мне.
Я отмахнулся рукой от его комментария, обратив свое внимание на темно-янтарную жидкость прямо передо мной.
Мои парни заказали свои напитки, усаживаясь рядом на свои места в баре.
— Твой отец был бы горд, — сказал Шон, один из младших парней.
Приподняв бровь, я метнул в него пронизывающий свирепый взгляд. Не сомневаюсь, он хотел как лучше, но это был долгий день, и только виски уменьшал сильнейшее напряжение, лежащее на моих плечах и тяготившее меня.
— Он горд, — сказал я, выпрямляясь. – Он еще не умер, и было бы правильно помнить об этом, упоминая о нем.
— Да, я знаю это.
Я был сильно оскорблен и готов к чертовой схватке, и дерзкое замечание Шона почти выбило меня из колеи.
Я выпрямился, расправил плечи, оценивая параметры этого мудака.
— Твою мать, я просто предупреждаю тебя, солдат.
Рэд, «смотрящий» братства (прим. пер. enforcer — «смотрящий», член гангстерской банды, функцией которого является принуждение к выполнению её требований или приведение в исполнение её приговоров), вмешался между мной и Шоном, очевидно, пытаясь отвлечь мое внимание от второго и, тем самым, разрядить обстановку. Рэд состоял в синдикате еще с тех пор, когда мой отец был у власти, его преданность братству была непоколебима. Изучив мои многочисленные вспышки гнева, он многому обучил меня за эти годы
— Ты достоин его наследия, Флинн. Все, на что когда-либо надеялся твой отец, это то, что ты будешь лидером.
— Спасибо, Рэд, — сказал я, чувствуя, как немного успокаиваюсь. Я вздохнул и потер руками лицо, после чего осушил бокал виски.
— Я просто рад, что эта сделка с русскими вот-вот выгорит. Это важно не только для меня. Это в интересах каждого, и вы понимаете это.
— Поверь нам, мы понимаем.
Русские создавали проблемы, и мы с ними были пока не в лучших отношениях. Мы надеялись, что эта сделка изменит ситуацию без убийств наших братьев злыми коммунистами и без убийств нами их братьев в отместку. И, конечно, существенная прибыль от сделки делала все это еще более привлекательным. Не было никаких сомнений, что это было взаимовыгодно.
— Ну, так чего же мы ждем? Пойдем лучше выпьем и отметим это, — сказал Рэд.
Я метнул в сторону Колина и Шона взгляд, говоривший, что им повезло на этот раз. Взгляд, который сообщал, чтобы в следующий раз они подбирали слова тщательнее. Но я не забуду этого, и их покаяние будет дорого стоить.