Он потянулся погладить меня по щеке, и, закрыв глаза и прислонившись щекой к его руке, я поймала себя на мысли, что тянулась к его прикосновениям.
Слова слетели с моих губ, прежде чем я смогла их остановить.
— Флинн, расскажи мне о своем отце.
Он выглядел испуганным, уставившись на меня так, как если бы увидел привидение.
— О моем отце? Что?
Я не хотела рассказывать ему свою историю или по какой причине тревожилась, поэтому, вместо этого, обхватила себя руками и сказала:
— Он умирает, и я знаю, как много он значит для тебя. Особенно, после того, как ты потерял маму в столь раннем возрасте. Я подумала, возможно, для тебя было бы неплохо немного поговорить о нем.
Флинн встал, его тело напряглось, а челюсть сжалась, пока он мерил комнату шагами. Он колебался, немного обеспокоенный. Возможно, он лгал, когда обещал быть откровенным насчет всего. Услышу ли я еще больше вранья? Пытался ли он разобраться, как проанализировать правду? Учитывая, кем я работала, думала, что смогу видеть прямо сквозь вранье, если он решит вешать мне лапшу на уши.
— Мой отец — ну, он интересный человек. Мягко говоря, — сказал Флинн, почесывая подбородок. — Я бы не сказал, что мы близки, но конечно, я огорчен, что он при смерти. Я буду скучать по старику, но я ненавижу гребаного человека, в которого он меня превратил. Всю власть, которую он взвалил на мои плечи. Я не просил такой проклятой жизни, Эйва. Но, как бы там ни было, это моя жизнь.
Я подняла голову и посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я, надеясь, что он немного прояснит все.
Флинн пожал плечами.
— Я не знаю, поймешь ли ты...
— Попытайся. Ты можешь быть удивлен тем, насколько я могу быть понимающей.
Я села на край кровати и положила руки на колени, приготовившись слушать. Весь этот разговор был не тем, что я ожидала и представляла. И это, казалось, опровергало все, что, как я думала, знала об этой семье.
— Ты видела, что произошло там — с какими людьми я имел дело, верно? — спросил Флинн, качая головой. — Я делал все для него. И посмотри, куда это привело. Во-первых, это чуть не убило женщину, которую я люблю — точно также как это убило мою маму. И я ненавижу это. Ненавижу, что люблю эту жизнь так сильно, потому что знаю, что, в конечном итоге, это не принесет мне ничего, кроме боли. Я не могу быть мужем и отцом и, в то же время, лидером синдиката — мой отец пытался найти этот баланс и посмотри, куда это его привело. Посмотри, куда это привело меня.
— Флинн, как умерла твоя мама? — спросила я, по какой-то причине, пытаясь говорить, как можно более мягко. — Если, конечно, ты не возражаешь, что я спрашиваю. Поскольку ты упомянул об этом, мне стало любопытно. Как синдикат был причастен к ее смерти?
— Он не был, не напрямую, — сказал он. — Это жизнь, Эйва. В конечном итоге, все в этой жизни умирают.
Я знала, что мама Флинна погибла в перестрелке с полицией. Она была дома одна с маленьким Флинном и его братом, когда они пришли за его отцом. Из-за этого человека — его отца— была потеряна или, по-другому говоря, была совершенно разрушена еще одна невинная жизнь.
Однако, он находился где-то на больничной койке, умирая от рака в почтенном возрасте. А мой отец и мама Флинна были давно мертвы, оставив после себя двух детей, которые выросли, превратившись в парочку испорченных взрослых.
Правда, мои мысли удивили меня. Чувствовала ли я симпатию к Флинну? Посмотрев ему в глаза, ответ на мой вопрос был очевиден.
Да. Да, испытывала. Потому что он не был человеком, убившим моего отца. Мужчина, сидящий передо мной, был так же, как и я, потерян в юном возрасте. Мы были похожи даже больше, чем я себе представляла возможным. Просто выбрали два разных пути, чтобы прийти туда, где находились сейчас.
— Что случилось? — спросил он меня.
Он подошел ко мне, положив два пальца под мой подбородок, чтобы повернуть мою голову, заставив посмотреть на него.
— У тебя странное выражение лица, — сказал он.
— Ничего, — пробормотала я, чувствуя, как слезы жгли глаза.
— Нет, не ничего, — сказал он. — Поговори со мной, Эйва.
— Просто — я никогда не понимала раньше, что у нас так много общего, — сказала я, хриплым голосом с истинными эмоциями. — Мой отец, твоя мама, — я просто не знаю, что думать.
— Как умер твой отец, Эйва? — спросил он меня, вытирая пальцем слезы, скатывающиеся вниз по моей щеке.
Я сглотнула, не в силах сказать ни слова. Как я могла рассказать ему, что именно его отец убил его? Как я могла смотреть человеку в глаза и рассказать ему все, не выдав себя? Какова вероятность того, что мы — агент ФБР и глава мафии — случайно познакомились в баре? Ничтожно мала.