— Тогда поехали. Неважно куда, до тех пор, пока я с тобой, — сказала она, ее голос был чуть громче шепота, когда она произносила слова, которые я жаждал услышать. — После того как я поговорю с твоим отцом, так и сделаем.
Я съежился, желая сказать ей, что нет никакой возможности, что мы сделаем это. Было слишком опасно. Но если это было всем, чего она хотела, прежде чем пожертвует своей собственной жизнью и карьерой, чтобы сбежать и начать новую жизнь со мной, мне повезло. Особенно, учитывая все, что она теряла из-за меня.
— Хорошо, — сказал я. — Для начала мы вернемся в Чикаго.
Я не был в восторге от этой идеи. Это было опасно, особенно если мои люди думали, что я был виновен. Они обязательно будут меня искать. Но как только она поговорит с моим отцом и получит ответы, в которых нуждалась, мы начнем все сначала в каком-нибудь новом местечке.
Все, что нам оставалось — выжить в Чикаго.
28
Эйва
Просьба посетить отца Флинна была рискованной, но мне необходимо было задать ему вопрос, который многие годы был открытой болью в моей душе — почему он убил моего отца?
Если я когда-нибудь надеялась обрести душевный покой, мне нужны были ответы. Но Флинн не понимал этого. Совершенно очевидно, он все еще не имел понятия, что его отец сделал с моим. Моя карьера, хотя она много для меня значила, была попросту средством достижения цели. Я использовала всю свою жизнь и карьеру, пытаясь выяснить, почему мой отец был убит его бывшим другом.
Я посмотрела на Флинна и могла сказать, он был обеспокоен. Я не была уверена, насколько все будет плохо, когда мы доберемся до Чикаго, но судя по выражению его лица, я понимала, что все будет не так хорошо. Я честно не знала, будут ли его люди преследовать нас или нет — Колин был настолько полон дерьма, что было трудно сказать, говорил ли он правду.
Я была настолько погружена в свои мысли, что когда зазвонил телефона Флинна, подпрыгнула.
— Кто это? — спросила я.
Флинн посмотрел на имя звонящего, и нервное выражение отразилось на его лице.
— Это Ред. Нужно остановиться и ответить.
Мое сердце начало биться сильнее, когда Флинн съехал на обочину дороги, перед тем как ответить на звонок. Сначала разговор показался достаточно теплым, по крайней мере, с моего места, что дало мне маленькую надежду.
— Ред, как дела? — спросил Флинн напряженно.
Я услышала приглушенный голос на другом конце линии и заметила, как сникло выражение лица Флинна.
— Колин? — пробормотал он. — Где его видели в последний раз?
Двое мужчин разговаривали еще немного, и мне хотелось бы услышать, что говорил Ред, но мне не удалось ничего узнать. Флинн стрельнул в меня взглядом, словно был взволнован, что я итак уже услышала достаточно много.
— Да, я не знаю, приятель, — сказал Флинн. — Я давно ничего от него не слышал.
Я услышала приглушенный голос Реда, и несколько мгновений спустя Флинн сказал:
— Да, уверен. Последний раз я разговаривал с ним несколько дней назад.
На обоих концах воцарилось молчание, прежде чем Флинн спросил:
— Итак, как мужик мужику, могу я задать тебе вопрос? Это правда, что братья считают, меня стукачом?
Ред не произносил ни звука, а Флинн просто ждал. Он продолжал ждать, казалось целую вечность, пока Ред снова не заговорил.
— И ты действительно так обо мне думаешь, дружище? Ты знаешь меня с пеленок, Ред. Неужели я когда-нибудь...
Звук приглушенного голоса Реда прервал Флинна. Он внимательно слушал, на его лице теперь было написано разочарование и ярость.
— Да, тогда надеяться не на что, а? — сказал он спокойно.
Мое сердце оборвалось. Хоть мы и обсуждали реальную перспективу покинуть страну, тот факт, что его братья, которые были ему, как семья, предали его, был обескураживающим. И это все была моя вина. Все из-за того, что мне нужны были ответы.
На глаза навернулись слезы, когда двое мужчин попрощались друг с другом и положили трубки. Насколько я поняла, Флинн попрощался навсегда.
Флинн потянулся ко мне и притянул меня ближе, поцеловав в макушку. Успокаивал меня. Несмотря на то, что я стоила ему всего, он успокаивал меня. Разве не должно было быть все с точностью наоборот?
— Мне жаль, Флинн, — сказала я, задыхаясь от своих слов.
— Тсс, не извиняйся, милая, — сказал он. — Тебе не за что извиняться. Все это — не твоя вина.
— Это, черт возьми, не так, — сказала я, утирая слезу со своей щеки. — Если бы я не появилась, никто бы не осмелился предположить, что ты стукач. Но поскольку я работала под прикрытием, пытаясь найти ответы для себя, я все разрушила для тебя. И в то время, пока я прежняя не чувствовала бы себя плохо из-за этого, учитывая, что ты руководишь преступной организацией, человек, которым я стала теперь, чувствует себя дерьмом. Потому что теперь, когда я узнала тебя и увидела, какой ты на самом деле, я не вижу тебя монстром, которого создала в своей голове. И меня убивает тот факт, что это я сыграла роль в разрушении твоей жизни.