— Где ты? — спрашиваю я, пропуская это мерзкое имя мимо ушей. Ну вот, был прекрасный вечер, а братец лишь настроение испортил.
— На фестивале. Приехал пару часов назад.
— Что? На каком еще фестивале? — слишком громко говорю я я, сев на кровать. Из-за резкого подъема голова немного закружилась. Все же я уже слишком стара для этого. Точнее для всего. — А родители в курсе? А учеба? Твои тренировки? Работа?
— На музыкальном, — мой брат был спокоен как удав. — Нет, никто не в курсе. Кроме тебя, конечно же. С учебой все будет в порядке, я договорился. Но на работе и тренировках меня нужно подменить.
— Подме… что?
— Притвориться мною и поприсутствовать на работе и тренировках, — объясняет мне Глеб, будто я глупый ребенок и не понимаю простых вещей!
— Подожди. Тут либо у меня со связью проблема, либо у тебя с головой. Телефон у меня новый, значит проблема в тебе. Тебя чем там на твоем фестивале приложили, что у тебя такие мысли в голове?
— Это простая просьба, Янина. Ну? Пожалуйста-а-а, — протягивает он, явно издеваясь надо мной и моими нервными клетками.
Ничего не отвечая, опускаю голову, но вызов не сбрасываю.
Ну, знаете ли! И как он себе это представляет? У нас разная комплекция, совершенно. Начнем с того, что он парень, а я девушка. Как я себя под пацана-то переделаю? Обрежу и приклею что-то? Нет, ерунда!
Я взрослая, самодостаточная (ну почти) девушка. И подменять своего братца, как было это в детстве не стану. Но ведь он мой брат. Кто, если не я поможет ему? Если это тот фестиваль, о котором он мне во все уши втирал, то это важное событие в его жизни. Но все же настолько важное, чтобы забивать на работу и тренировки!
Глебка молчит. Я слышу лишь его дыхание, размеренное и спокойное. Будто он меня тут хлеба попросил купить, а я отнекиваюсь еще.
— Ты как себе это представляешь? — недоумевая, шепчу я. — То есть…все ведь знают, кто ты такой. И мы вообще разные.
— Я знаю, что у тебя уже получалось такое. Много раз. Поменяй голосок свой, оденься, как я, — отвечает он мне, а затем после недолгого молчания добавляет. — и грудь ужми. Придумай как.
— Я как тебе ее ужму? — кричу я в трубку, поглядывая на себя через горловину футболки. — она ж у меня не крошечная.
— Ну ты придумаешь. Как спортсмены это делают, — нравоучительным тоном советует мне брат. — и не разговаривай ни с кем много. А я быстро вернусь.
— Быстро это сколько? День-два?
— Неделя, — слышу я. Падаю на кровать, желая спрятаться под одеялом от всего мира. Особенно от своего глупого братца. — это прям точно. Все мои вещи в шкафу в моей комнате. Только не ройся в нижних ящиках стола!
— Я, если ты не заметил, еще не согласилась.
— Хорошо, думай, — смеется Глебка, снова куда-то топая.
— Я бы на твоем месте не смеялась сейчас, а сидела бы и помалкивала, — хмурюсь. У меня резко появляется желание схватить братца за грудки и хорошенько его встряхнуть!
Сбрасываю вызов, плюхаюсь на кровать и завываю от досады. Ей богу, страннее ситуации и не придумать.
Полежав так еще немного, я поднимаюсь и иду в комнату брата. Там все еще пахло его парфюмом, значит, он здесь днем точно был. Пока я была в универе и роптала над книжками, этот балбес собирал свои вещички и улепетывал на свой фестиваль. И где справедливость? Почему Глебке никогда не доставалось из-за прогулов, а вот стоило проспать хотя бы одну пару мне, как мама сразу же звонила и выясняла со мной отношения. Что со мной не так?
Вещи брата разбросаны по всему периметру, включая люстру и подоконник. Дверцы шкафов раскрыты, кровать расправлена. Мда-уж, мне тут еще и убираться нужно будет.
Уборка меня всегда успокаивала, поэтому недолго думая, я поправляю края футболки, включаю музыку и начинаю неспешно убираться в комнате Глебки, складывая чистые вещи в ящики шкафа, а грязны — бросая в угол комнаты для ближайшей стирки. И, судя по огромной куче вещей, стирка у меня планируется уже сегодня. Сразу же после уборки.