Не прошло и пятнадцати минут, как я получаю сообщение от Егора. Он спрашивает, в какой квартире я нахожусь и код от домофона. Я долго сомневаюсь, но все же рассказываю. Папа всегда учил меня не отлынивать и достигать поставленных целей — если решила уж встретиться с Егором, то нужно не трусить.
— Привет, — он улыбается мне, когда я открываю дверь.
Отхожу и пропускаю его в квартиру. В руках Егора пакет из «пятерочки», в нем я вижу чипсы, фрукты и пакет сока, с моим любимым вкусом.
— Привет. Сколько я должна за это? — спрашиваю я, сразу же бросаю взгляд на пакет. Рука сама тянется к нему и вот я уже, словно пятилетняя девочка, с любопытством заглядываю внутрь.
Ага, здесь еще глазированные сырки с молочным шоколадом, арахис в карамели и печенье «ромашка» с моим любимым вишневым вареньем.
Ну не парень, а мечта!
— Нисколько.
— Я так не люблю. Если я нисколько не должна, то это все твое и ничего из этого я есть не буду.
Я всегда привыкла платить за себя. Это пошло еще с детства, когда родители учили отвечать за свои поступки и хотелки. Хочешь новый телефон? Будь добра окончи год без троек и получи пару грамот за успешную работу в школьном активе. Хочешь мороженое? Заработай. Помоги матери на даче или отцу с машиной. Не сиди без дела. Меня и Глебку воспитывали так, и мы не жалуемся.
— Возьми, — просит Егор и протягивает мне пачку сока. — только его, раз ты такая гордая. Где здесь кухня?
Я демонстративно складываю руки на груди и ничего не беру. Даже сок, и не важно, что он мой любимый.
Егор улыбается, осматривается в прихожей и двигается в сторону кухни. Бормочет что-то о том, что квартира кажется ему знакомой. Не сразу, но до меня доходит — а вдруг он был у Глебки в гостях?
— Я ничего брать не буду, Глеб. Мы не друзья и тем более не встречаемся. У тебя нет никакого права меня угощать.
— Мы смотрим вместе фильм. Это намного круче дружбы, Янина, — копирует он мой тон. — новая ступень в отношениях.
Не находясь с ответом, хмурюсь и сдаюсь. Беру со стола пакет сока, бегло осматриваю его остальные покупки и ухожу в спальню, бросая через спину слова о том, чтобы меня догонял.
Егор приходит меньше чем через минуту. К этому моменту я уже нахожу фильм, сажусь удобнее. Даже одеялко на ножки накидываю, чтобы не замерзнуть. Егор плюхается рядом, ставит между нами пакет с чипсами, упаковку влажных салфеток, бутылку воды и банку консервированных фруктов, среди которых есть ананасы и персики.
Фильм я выбираю старый. Любимый фильм моего папы — про китов и их крепкую и невозможно сильную любовь. Помнится, когда я посмотрела фильм первый раз, то плакала пару дней. Я не верила в то, что вообще возможно кого-то так сильно любить. Но фильм «смерть среди айсбергов» мне это доказал. Если существуют киты, способные прожить друг с другом всю жизнь, то и я смогу. Лишь нужно подождать и встретить того самого.
Егор молчит весь фильм. Не могу понять, нравится ли он ему. Парень кушает чипсы, накалывает на вилку консервированные фрукты. В какой-то момент я поворачиваюсь к нему и губами натыкаюсь на протянутую ко мне вилку с долькой персика.
— Скажи «А!», — улыбается мне Егор, а я хмурюсь. Просила же.
— Кажется, я уже все сказала. Об угощениях.
— Ну же, Янина, скажи «а», — повторяет парень и вилку не убирает.
— Ты меня отвлекаешь.
— А ты возьми, и я не буду тебя отвлекать, — парирует Егор.
Хмурюсь и все же открываю губы, наклоняюсь и съедаю этот кусочек, не сводя при этом взгляда с глаз Егора. Таких темных, что, кажется, и зрачка в них нет.
Я понимаю, что дала слабину, когда через пару минут мне в губы снова утыкается вилка с наколотым на нее кусочком ананаса. Все это продолжается до тех пор, пока я не осознаю, что сама уже раскрываю губы и не спорю с Егором.
— Я пересяду от тебя подальше, если ты не перестанешь это делать.
— Что делать? — невинно хлопает он ресницами. Такими длинными, что хочется их обрезать.
— Кормить меня.
— А я не кормлю. Я делюсь. Мама учила меня делиться, особенно с красивыми девочками.