— Что же ты так долго? — ворчит она, кивая на комнату за дверным проемом. Вижу за стеклянной дверцей двух парней и двух девушек, совершенно не знакомых мне. Они собирают заказы, складывают все по пакетам и приветливо улыбаются посетителям.
— Так вышло, — бормочу я, чувствуя сухость во рту и едва сдерживаюсь, чтобы не попросить у этом миловидной девушки стакан водички. — мне туда?
— Как обычно, — беззаботно бросает она, осматривая битком забитый зал. И пылинке негде упасть тут. — стоп. А ты отметился?
— Где? — но увидев ее удивленный взгляд, сразу же добавляю. — то есть… я потом. Сейчас нужно работать. Работа превыше всего!
— Ну отметься, и будем работать.
Киваю и осматриваюсь по сторонам, но ничего похожего на то, где мне нужно отметиться, не нахожу. Это она ведь про журнал какой-нибудь говорила? Или что-то вроде печатей на руку? Наташа, которая все это время стояла рядом, вздыхает и ведет меня за собой. Мы останавливаемся у какого-то счетчика на стене, к которому нужно прикладывать палец.
Ну все, приехали. Пиши, пропало. Нас сейчас рассекретят.
— Это обязательно? — перевожу взгляд с этой штуковины на стене на Наташку и обратно.
— Да, конечно. Ну же, Глеб. Ты как первый раз, ей богу.
— А может у меня отпечатки пальцев за ночь изменились, — тихо ворчу я. Встряхиваю ладонь и медленно подношу указательный палец к датчику.
Вы не поверите, но у меня в этот момент подскочили все показатели.
И давление в первую очередь.
— Ты же не мутант какой-то, — смеется она.
Ничего удивительного не происходит. Сканирование показывает ошибку. Это естественно, я ведь далеко не Глеб. Даже близко не он.
— Попробуй еще раз.
Послушно прикасаюсь к сканеру пальцем снова, и секунду спустя эта штука снова выдает ошибку. По наставлению Натальи пробую эту процедуру еще пару раз, пока девушке самой все не надоедает, и она не отправляет меня к ребятам.
— Ладно, иди пока. Запишу тебя так, а потом разберемся, — вздыхает она, когда и ее терпению приходит конец. — сломался что-ли, — слышу я, а потом и вижу, как Наташка-то сама прикладывает палец, и ее отпечаток считывается моментально.
Отворачиваюсь и иду в сторону стеклянной двери, где меня ждет целая смена в окружении жареной картошечки и гамбургеров.
— Глеб, — зовет она меня, и я поворачиваюсь. Реагирую не сразу, конечно же. — ну ты и мутант! — хихикает Наташка, а я лишь слегка улыбаюсь ее словам. Ну и юморок у вас, женщина.
Достаю из кармана телефон и пока дохожу до двери и открываю окошко сообщений, пишу брату, что убью его, когда он приедет. Расчленю и разбросаю кусочки его бренного тела по всему миру, да так, что хрен его кто найдет. Даже с собаками и вертолетами.
4
Девочки улыбаются и здороваются со мной, парни машут руками, но каждый быстро возвращается к работе. Чувствую себя далеко не в своей тарелке, но назад пути нет. Я обещала брату помочь, а я буду не Яниной Ржевской, если обещание не сдержу. Я сильная. Справлюсь. Я вон сама умею с закрытыми глазами находить нужный ключ на двенадцать, а это… поработать недельку вместо брата, как раз плюнуть. Тьфу!
Ребята мне сразу нравятся. Молчаливые. То, что мне нужно. Подходит. Сработаемся.
Осмотрев помещение, понимаю, что я была права и работать действительно буду на сборе заказов. Не так уж и сложно, на самом деле. Мне еще повезло, что мой братец не вагоны разгружает. Уж с заказами я справлюсь.
Вымыв руки и взяв фартук, быстро надеваю его на меня. Занимаю свободную стойку. Ребята бросают на меня странные взгляды, косятся на кепку на моей голове, но я отмахиваюсь от них, мол все потом объясню. Но объяснять ничего не собираюсь.
По привычке хочется протереть лицо, но боюсь испортить свой «мужественный» макияж. Мало ли, может трехдневная щетина, которую я так старательно рисовала себе двадцать минут, сотрется одним касанием руки. Снова бегло осматриваю помещение, в котором пахнет жареной картошечкой и колой. Позади нас шкаф с готовой едой, внизу нужные пакеты и другие упаковки. Прямо над моей стойкой отсеки с трубочками, влажными салфетками и обычными. Также есть экран с номером заказа и тем, что в него необходимо вложить.