Вестимо, встретить караван — это одно. Если все заказы выполнены, управляющий доставит товар в Сучжоу, а сам младший Цзян тогда рванет в степь, к уйгарам. Давно он хотел попасть к этим лошадникам! Замкнутые, сильные и выносливые, кочевники славились как коневоды и овцеводы: только им удавалось без потерь привести в Тансун лошадей парфянской (ахалтекинской) породы — дивной красоты коней светлой масти и пылкого и шумного темперамента, которые не подпускают к себе чужаков или незнакомцев, но преданы своим хозяевам. Злопамятные животные, кстати: если кто обидит, запомнят на всю жизнь и будут сторониться, при чем, не только обидчика, увы. Цзян увидел их однажды и влюбился навсегда: кони напоминали ему самого себя! Мечта о таком жеребце жила в его сердце не один год.
Еще у уйгаров были чу́дные кожи и редкие краски для шерсти, которые он надеялся купить и использовать в своей мастерской. В общем, интерес бизнесмена к степнякам был велик. Да и отец просил повидаться с генералом Гу, который тоже пострадал от участия родни в скандале и теперь жил на границе с западной степью: они были давними приятелями. Так что Чан Мин совмещал приятное с полезным. Одно омрачало его предотъездное настроение: босс Чжан отправил племянника, с которым Цзян не раз путешествовал, в Тибет. Придется брать другое сопровождение, жаль.
Так и быть, время до отбытия он потратит на проблемы Ли Вэя, решение и совет в целом готовы. Мысль же о туризме он обдумает, как следует, в дороге. Все-таки, хотелось бы увидеть этого Ю Лея самому… Как вовремя парниша уехал-то, а?
Глава 34
Не ведая, что стала объектом чьего-то пристального внимания, я собиралась в отпуск. До ближнего поместья семьи Гу в пригороде столицы дорога занимала день, учитывая местный транспорт и состояние бабушки. Момо Го сокрушалась, что не может поехать с нами: она должна была помочь сестре со свадьбой старшего сына, и эта договоренность имелась давно.
Я не возражала, поэтому взяла с собой обеих Мо и Шень Сяо, а Шень Мяо оставила «на хозяйстве» в городе. Четверо стражей должны были сопроводить нас до места и вернуться в особняк. Или остаться там — посмотрим.
Впервые я покидала Сучжоу, мне все было любопытно! Я ехала верхом, оглядывала окрестности, пытаясь сопоставить места с известными мне картами, но запуталась и решила не напрягаться. Мы двигались неспешно, с краткими санитарными остановками, и прибыли в поместье ближе к вечеру. Староста деревни вышел встречать важных гостей аж на дорогу, за ворота. «Хлеба-соли не хватает» — подумала я, осматривая склонившихся в поклоне сельских жителей.
— Приветствуем вас, госпожи! Управляющий Мо известил нас о вашем приезде, дом готов. С дороги вы, наверное, захотите освежиться и поесть? Прошу, вода и ужин ждут вас! — степенный мужик лет шестидесяти помог мне спешиться, а стражники вынесли из повозки уставшую цзянбей (старейшина, применимо и к женщинам) Гу.
Староста сделал вид, что ничего необычного в нашем появлении нет, поставила ему мысленный плюсик в карму. Потом добавила еще один: дом мне понравился, чисто, свежо; обслуживали нас споро, но без излишней суетливости и подобострастия, хотя любопытные взгляды на меня бросали. Бабушку помыли и отправили спать — умаялась, старушка. А я, поев, пошла по двору и саду на разведку. Линь и Лань остались в доме, Сяо составила мне компанию.
— Вторая молодая госпожа Гу, Вы надолго к нам? — вынырнувший из-за угла староста Фу смотрел внимательно и пытливо.
— Уважаемый, а как это касается Вас? — вдруг разозлилась я. — Неужели Вам есть, что скрывать, и присутствие хозяев мешает? Завтра я хотела бы осмотреть тут все, надеюсь, Вы не откажете мне в этой малости?
— Простите, госпожа Гу, я не смею… — мужик упал на колени и стал истово кланяться. — Просто слухи…И соседи… и раньше про Вас говорили… Ох, простите!
Настроение испортилось, а приятное впечатление пропало. Догадаться, что обо мне говорили, труда не составило. И уж если подданные позволяют вольности в разговоре, чего же мне ждать от бывших знакомых тела, при случае?
Не любила ругаться раньше, за годы затворничества отвыкла от толпы, почти забыла, что предшествовало моему появлению здесь…С другой стороны, мне теперь и головы не поднять, что ли? Реагировать на каждый косой взгляд и прятаться дальше? Ну уж нет, не дождетесь, кто бы вы ни были! Будучи даже приемной дочерью, я остаюсь Гу, а это что-то, да значит!
— Вот что я скажу тебе, милейший, — я строго посмотрела на старосту. — Я — госпожа Гу, твоя хозяйка! Сейчас я — единственный дееспособный представитель семьи, мои полномочия подтвердил сам генерал Гу, и ты об этом знаешь, ведь так? И терпеть неповиновение не стану, и порочить меня не позволю никому! Узнаю, что в деревне сплетничают, сначала выпорю тебя, потом тех, кто не умеет держать язык за зубами, отхожу кнутом лично! Ступай прочь, завтра проведешь по всей деревне и полям, отчитаешься по делам! Свободен! — не орала, но сама заметила, что голос мой звучал и без громкости ой как властно.