Предложения Ю Лея относительно введения иностранных языков в программу обучения студентов нашло поддержку не только у совета Академии, но и у министра образования и, с его подачи, у государя.
Ректор отобрал десять учеников, и к новому учебному году было решено пригласить в Академию носителей языка, как говорил Ю Лей, чтобы они, в быту и на уроках общаясь с выбранной десяткой, помогали местным в освоении чужой речи. Этими приглашенными могли стать молодые аристократы-иноземцы или тамошние учителя — так решил император. По его указу главам стран-соседей направили письма с просьбой о сотрудничестве в вопросе отправки в Тансун искомых товарищей.
Благодаря высокому содействию в Академии прибыли куданьский принц, джурженский, островная империя Нихун также обещала своего представителя, велась переписка с Тибетом и Сиамом. Вдохновленный Ли Вэй упросил уезжающего на запад Цзян-сюна (уважаемого брата) поискать желающих среди купцов, знающих фарси, и местных уйгаров: с этими народами у Тансун были слабые политические связи, хотя экономические контакты имелись.
Цзян-гэгэ перед отъездом много чего насоветовал своему сюнди (младшему) в плане возможного туристического бизнеса и издания альманаха, выразил желание поучаствовать в проекте позже и оставил сто лян на всякие расходы по изданию книги. Ли Вэй отказывался, но Чан Мин настоял:
— Найди парочку рисовальщиков среди студентов победнее, пусть сделают иллюстрации к книге, потом сам перепиши красиво на больших листах текст этого твоего Ю Лея (почерк у него не очень), совмести, переплети богато, добавь там-сям упоминания ресторанов, гостиниц — с владельцами я немного поговорил, не волнуйся — и покажи ректору, мол, посоветоваться хочу, надо ли… Уверен, старик вцепиться и сам отправится к государю, даром, что ли, столько лет был его воспитателем? — убеждал друга предприниматель.
— Сяо Вэй, идея стоящая, но лучше императору знать об этом, мне кажется. Остальные деньги используй на этот, как сказал Ю Лей? «Спортивный городок»? Чудной парень, однако, мозги у него работают… Наймите мастеров-плотников, садовников: дорожки по ограде выровнять, турники, да? Чего там он еще нарисовал? Хех, чуть не забыл! Ректор пусть тоже об этом упомянет, глядишь, государь выделит вам кого из своих стражей в качестве тренера: сам-то ты вряд ли сможешь гонять студентов по плацу! — от души рассмеялся Чан Мин. — Вернусь, обязательно познакомь меня с этим парнем, понял? И привезу тебе кого-то с фарси и уйгара — тоже, не переживай! Мне самому интересно, что из этого выйдет!
Поддержка и советы старшего подтолкнули Ли Вэя к активным действиям. Не желая раньше времени привлекать внимание коллег, он нанял для рисования достопримечательностей парнишку из лавки Вана, подрабатывающего художествами немного фривольного характера по заказам любителей.
Да, ученый Ли знал о побочном бизнесе книготорговца, но его это не касалось. Мальчишка с радостью взялся за исполнение просьбы, тем более, что она ему была куда как приятнее, а гонорар в размере двух лян поспособствовал вдохновению еще больше.
Потратив неделю на перепись текста, размещение рисунков (очень удачных, кстати) и сносок-реклам по заметкам Цзяна и упоминаниям Ю Лея, заказав переплет в типографии, Ли Вэй, воспользовавшись отсутствием в Академии большинства обитателей(на каникулы разъехались), забрав рисунки спортплощадки и подготовив соответствующую речь, решился на разговор с ректором.
Ли Вэй не то, чтобы боялся, что господин Сун Вень Ян не станет его слушать: с самого начала глава Академии покровительствовал молодому библиотекарю и не раз сожалел, что парень из простых. Просто нервничал.
— Ах, милый Ли Вэй, насколько проще тебе, с твоим умом и способностями, было бы построить карьеру, родись ты в знатной семье — сокрушался ректор, просматривая отчеты юноши или читая его эссэ. — Даже при нашем мудром правителе простолюдинам, увы, все еще трудно занять достойное их талантов место. Если бы я мог…
Ли Вэй был благодарен протекции начальника в получении должности старшего библиотекаря и не рассчитывал на большее, предпочитая добиваться остального своими силами, но отеческое отношение Сун-дарена грело душу и помогало терпеть подначки и откровенные подставы более знатных коллег.
Глава академии принял младшего сотрудника как всегда приветливо, внимательно выслушал его предложения и пообещал ознакомиться с представленными заметками и текстом альманаха. Ли Вэй оставил бумаги и ушел, чтобы быть вызванным господином Сун уже следующим утром.
Юноша застал ректора в приподнятом настроении и был ошарашен заявлением, что они сегодня же отправятся во дворец на прием к императору. Ли Вэю не дали и мяукнуть, поскольку время визита уже назначено.