— Госпожа, они это серьезно? — прошептала Мяо. — Что делать будем?
— Вырубать и помогать! Возьми на себя слуг, а я управлюсь с женихами. Времени мало!
В этот момент я полностью убедилась в том, что в критической ситуации и мозги, и тело могут действовать в унисон как бы без участия сознания. Я вроде смотрела на себя со стороны, а руки и ноги жили своей жизнью.
Женихи проникли в разные комнаты, что облегчило их устранение. Хэ Ки, рассматривая лежавшую на кровати «красавицу», успел краем глаза заметить моё приближение, но растерялся и дал мне шанс огреть его подсвечником по хребту. Обмякшего парня я оставила на месте, тихо зашла в соседнюю комнату, где племяш министра, хлебнувший чая (от волнения, видимо), уже потерял ориентацию и был готов к транспортировке. «А забористое у них зелье, надо же…Вырубает на раз-два…Интересно, сколько продлиться эффект?» — подумалось мне, пока я тягала увесистого плохиша куда следует и проклинала про себя его гурманство — разожрался, боров!
Я возилась с женихами, Мяо управилась со слугами, и уже вдвоем мы аккурат успели расхристать участников нашего шоу, создав из них живописную композицию в духе «тройничок на обочине», когда послышался шум у ворот.
— Мяо, валим отсюда! — шикнула и кувырком в окно покинула «зону боевых действий», Мяо — за мной. Сцена готова, актеры на месте, зрители на подходе. Третий звонок!
Глава 47
«Вечер перестает быть томным» — эта фраза из прошлой жизни не пойми как сохраненная моим подсознанием в полной мере описывала события того приема. Кажется, это из старого советского фильма, любимого родителями и дедами. Чудно, но здесь я чаще использовала именно русскую часть своей души и памяти, чем китайскую, хотя по времени эти составляющие прошлого были равны.
Не знаю, почему так, но некоторые черты характеров китаянок — показная и не очень покорность старшим, умение льстить и улыбаться в любой ситуации, прагматичность и самолюбование даже при отсутствии приемлемых внешних данных, а еще граничащее с бесстыдством (на взгляд многих экспатов, конечно) любопытство и тяга к сплетням в отношении чужих жизней — раздражали меня всегда.
По-моему, последнее, вообще, присуще проживающим в этом регионе народам, и происходящее в их национальных шоубизах — тому пример: пристальное внимание к публичным личностям, нездоровая активность комментаторов по любому поводу, бурное обсуждение в сети разных скандалов и откровенная травля айдолов (и не всегда заслуженная), приводящая к потерям ими работы, репутации, ажно к суицидам — это просто жесть! При чём, даже при существующей цензуре, в китайских и корейских дорамах сплошь и рядом такие моменты вводятся в сюжеты, что свидетельствует о признании самими местными подобных явлений как части современной реальности…
Наблюдая подобное каждый день в сети и вне её, я и подруг-то отчасти из-за этого не заводила — знала, что не смогут удержаться, будут пытаться влезть в душу и кошелек (это нормально — в лоб спросить, сколько лет, сколько зарабатываешь, почему одна, есть ли и какое жилье и прочее) и, при случае, используют полученные сведения в своих интересах, даже не охнув. Было такое… Или просто мне так повезло? Впрочем, дело прошлое…
Не суть! Пока мы с Мяо приходили в себя в «закулисье» (за горкой), в павильоне разгорались нешуточные страсти, судя по поднявшемуся там шуму и гаму.
Группа разноформатных гостий, составивших компанию хозяйке приёма, озабоченной состоянием пострадавших подопечных, обнаружила колоритное «трио бандуристов» и впала в ажиотацию: кто-то визгливо проклинал мужчин-развратников, кто-то сокрушался о погубленной девичьей репутации, кто-то поражался смелости «членов преступной группы», кто-то требовал сатисфакции и компенсации. Короче, дурдом на выезде!
За столь возмутительными подробностями про меня забыли, что дало нам с Мяо возможность тихо прошмыгнуть в кухню, а оттуда — бегом домой. Старушки сидели в беседке, и мое «неформальное» одеяние не заметили. Уф!
Пока переодевалась, решила назад не возвращаться, присоединилась к пожилым дамам, сославшись на головную боль с непривычки пребывания в толпе, и в течение нескольких часов наслаждалась общением с весьма интересной подругой бабушки.
Госпожа Фэй Му Жуань была вдовой старого маркиза Фэй и наперсницей матриарха в далекой юности. Спокойная, умная, немного ироничная, она мне очень понравилась, а бабушка при ней явно чувствовала себя прекрасно. Момо Го тоже пребывала в хорошем настроении, вспоминая былое.
Мы посмеялись, слушая остроумные характеристики гостей, узнали некоторые тайны великосветских будуаров, матримональные сплетни аристократических кругов и тому подобное.