И вообще, они первые начали, так ведь? Хотя, если честно, малёк не по себе, как вспомню нашу с Мяо корректировку сюжета…Однако, давно известно — не рой другому яму…Не верю я в невиновность всех причастных к этому спектаклю — уж больно слаженно они действовали, кроме, пожалуй, Хэ Ки, судя по его растерянности в комнате…Не ожидал? Может быть, может быть…
Что до милашки Жунь Фань (она, правда, симпатичненькая пейзанка)… По словам Мо Лань, девчуля из ниоткуда, приехавшая с наложницей Нин и связанная с ней родством, успела, едва переступив порог выделенного места жительства, указать прислуге, «ху ис ху» — очевидно, подчеркивая свой статус непростой гостьи, а потом так «своевременно» пострадавшей за компанию со мной от неловкой служанки… Было в её поведении нечто неестественное, нарочито-стеснительное, скромно-показное…
И если меня тетки фактически тащили в павильон, то девица, не поднимая глазок, шустро шагала сама, будто знала, куда и зачем идет…Это в первый, по сути, день в поместье! И она что-то бухтела там, в комнате, и громко так…Короче, на тихую мышку не походила, если только не знала о том, что должно случиться вскоре…
Меня редко интуиция подводила в отношении настроя окружающих людей, а барышня Жунь Фань внушала опасения именно своей якобы непритязательностью и смиренностью, как и наложница Нин — своей гипертрофированной озабоченностью «подмоченной» репутацией нас обеих…
«Господи, ну вот стоило оно того? Достанется „Нинке“ на орехи! Нет, не понимаю я мужиков! Ну, как можно при такой жене, как первая госпожа Гу, связаться с такой, как наложница Нин, да еще и статус ей поднять? Неужели только из-за смазливой мордашки и другого места…? Впрочем, что я знаю о мыслительном процессе самцов в период гона? Седина в бороду…И вообще, чужая душа — потемки… И все равно почему-то жаль… генерала…Бред какой-то…»
А по поводу подставы и пострадавших…Что сделано — то сделано! В отношении подобных субъектов я действую по принципу: «Кто к нам с чем придет, тот от того и огребет!». Как говорили парни в школе: «Получи, фашист, гранату!» Ибо не фиг…Я ж вас не трогала!
Давно, еще в институте, пережив неудачу в отношениях, я осознала одну вещь: некоторые люди принимают доброту и порядочность других за слабость и глупость, дающую первым право использовать вторых по своему разумению — без стеснения и сострадания, потому что ОНИ могут брать чужое и не переживать о морали сих поступков, а ТЕМ честь и совесть не позволяет поступать аналогично…То есть, проглотишь унижение раз — и будешь глотать дальше, пока либо не взорвешься, либо не сломаешься под гнётом обид и комплексов…Или справишься со страхом перед последствиями и научишься отвечать на удар сразу и адекватно, защищая своё достоинство и жизнь…
Малоприятный вывод, увы…Можно же жить, не задевая сознательно чувств друг друга? Мир огромен, в нём всем найдется место! По крайней мере, в обычных обстоятельствах, без катастроф там или войн, когда речь идет о выживании? Да и в таких условиях нормальному большинству удается сохранить в себе человеческое…
Конечно, я могла бы уйти из павильона и не предпринимать никаких «противоправных» действий…Но ясно же, как белый день, что оценить моё благородство НЕКОМУ, судя по поведению наложницы или того же генерала, априори не желающего видеть в приёмной дочери кого-то, кроме дешевой пешки или куклы моргучей, несмотря на отношение ко мне старшей госпожи или управдома Мо⁈ Если на меня УЖЕ пошел наезд, а я, как товарищ Саахов, еще ничего не сделала, а только вошла, то что будет дальше? Мне ждать следующего раза, когда меня или снова подставят, или отравят, или вообще убьют, как вариант? А что? Вполне возможный расклад, учитывая время и место…
Есть у меня подозрения относительно первопричины нездоровой активности мадам Нин в мой адрес, и ноги тут, как пить дать, растут из прошлого прежней хозяйки этого тела… А за предшественницу я не отвечаю!
Ага, толку-то от моего внутреннего ора… Хотя, надо бы поспрашивать у момо Го или у Шенек, что это за птица такая, наложница Нин… Ох, Чень Ю, бодрого тебе перерождения! Чую, наворотила ты дел, голубушка, а мне теперь расхлебывать!
За такими глубокими размышлениями образ незнакомца модельной внешности из кабинета батюшки несколько померк, но ночью подсознание выдало его светлый образ в весьма фривольном виде, и проснулась я от того недовольная и испуганная, ей-ей.