Эти ступеньки я выкапывал целую неделю и легко мог бы описать им того, кто руководил работами.
— Мы были слишком уставшими, чтобы идти через лес. К тому же я точно знал, что нас ищут и скоро найдут. Поэтому мы просто сели в центре этой поляны и стали ждать. А потом Оскар спросил меня, не хочу ли я есть. В одном из углов поляны на земле лежал старый грязный ковер. Оскар откинул его, и под ним оказался целый продовольственный склад: горох, груши, яблочный соус, запеченные бобы, мешок с сахаром, ящик с солью, сушеные грибы, изюм, яблоки… Прямо гастроном в лесу.
Я выглянул в окно. Гроза прошла стороной. Где же они теперь?
— Пока я искал, чем открыть консервы, Оскар исследовал остальные части поляны. Вернулся он одетый в поношенные брюки и белый свитер. Он нашел еще и склад барахла! Вы не поверите, сколько там было всего: одежда, обувь, перчатки, шляпы, рукавицы. — Мы стали там лазить везде. Нашли кучу пуговиц, коллекцию камней, мешочек — уж простите меня, миссис Дэй, — с марихуаной, стопку журналов, исписанных печатными буквами, словно кто-то тренировался писать по-английски. Еще там был большой моток веревки, расчески для волос, пара ржавых ножниц и такие, знаете, самодельные куклы… В общем, там явно жила какая-то коммуна. Возможно, это был лагерь хиппи. Когда я рассказал это все в полиции, они сказали, что обязательно туда сходи и все расследуют, потому что не потерпят в окрестностях нашего города никаких этих самых… детей природы.
— Правильно сказали, — поджала губы мама.
— Что ты имеешь против «детей природы»? — возмутилась Элизабет.
— Против природы я ничего не имею.
— Кто бы там ни жил, — продолжал Джимми, — они ушли еще до того, как там появился я. Оскар рассказал, как он очутился в яме. Его похитила банда детей, которые играли то ли в пиратов, то ли в разбойников. Они привязали его к дереву а потом один надел маску и стал похож на Оскара. Он втащил его в эту яму и забрал у него одежду. А сам потом вылез и накрыл яму крышкой.
Кто-то из хобгоблинов решил не возвращаться к людям. Я попытался вспомнить, кто же был следующим в очереди?
— Оскар говорит, что остальные дети так больше и не появились. Он просидел там целые сутки, пока не пришел я. Мне как-то не очень верится в его рассказ, но он многое объясняет. Например, кучу старой детской одежды.
— Или труп этого мальчика в реке, — сказала мама.
— А может, тот мальчик был просто похож на Оскара, поэтому он и подумал, что тот надел маску, — сказала Элизабет.
— Папа всегда говорил, что у каждого из нас есть двойники, — добавила Мэри.
— Сказочная какая-то история, — подвела итог мама.
И они рассмеялись, но мне было не до смеха. Я прижался лбом к холодному стеклу и стал высматривать тех, о ком старался забыть. Земля медленно впитывала оставшиеся после грозы лужи.
Глава 20
У нас больше не было дома. Сначала полицейские с собаками обшарили весь лагерь в поисках брошенных нами вещей. Потом пришли люди в черных костюмах и долго все фотографировали. За ними прилетел вертолет и завис над поляной, снимая протоптанные нами в лесу тропинки. Несколько десятков солдат собрали все наши вещи и увезли их в коробках и сумках. Потом еще какие-то люди с кучей аппаратуры долго лазили по туннелям. Несколько недель спустя, ломая деревья, прибыла тяжелая техника, с помощью которой рабочие перекопали всю поляну и засыпали туннели. Затем они облили то, что осталось от нашего лагеря, бензином и подожгли. К концу лета на месте нашего дома остались только кучи пепла и несколько почерневших стволов.
Мы скучали по нашей поляне. Я не мог уснуть, не видя над собой привычную картину: звездное небо, обрамленное знакомыми кронами. Каждый ночной шорох — будь то хрустнувшая ветка или шуршание мыши в кустах — заставлял просыпаться. Даже днем нам не было покоя. Смолах раз по десять за час оглядывался по сторонам.
Спрятавшись в ветвях какого-нибудь огромного дуба или укрывшись в расщелинах скал, мы горевали о своей потере. Бульдозеры сравняли с землей заросли нашего малинника, экскаваторы выкорчевали черемуховую рощу. Люди стерли с лица земли, как ластик стирает буквы с листа бумаги, все, что было нам так дорого. Наш лагерь возник еще в те времена, когда первые французские переселенцы, торговцы пушниной, отвоевали эти территории у индейцев. А теперь мы были просто толпой бродяг, затерянных не только во времени, но и в пространстве.