- И что ты предлагаешь? - тихо спросила мама.
- Ну, я не знаю... - отчим (чтобы видеть это, не нужно было находиться наверху) пожал плечами и вновь присел на диван. - Он достаточно взрослый, чтобы самому решить. - Больше общения со сверстниками, с девочками неплохо бы, извини, что я тебе это говорю (при этом отчим наверняка так хитренько улыбнулся, с обаятельной невинностью постаревшего Дон Жуана, что вызвал у его мамы ответную улыбку. Уж что-что, а улыбаться Анатолий Степанович был мастер)
... - Это как раз та среда, в которой он мог бы чему-то научиться, - продолжал разглагольствовать отчим. - Ведь рано или поздно парень станет кормильцем семьи («А ты, ты им стал?..» - с горькой насмешкой подумал Славик. У Анатолия Степановича была стабильная работа, чем он изрядно кичился, но семью фактически содержала мама). А это означает ответственность, понимание этой ответственности. Я не говорю о чем-то большем, но кусок хлеба себе надо уметь заработать. Ему же самому от этого будет лучше, появится, так сказать, мужская гордость. (Если Анатолий Степанович не выпятил при этих словах свою грудь колесом, то он, Славик, - японский городовой...) Сейчас, возможно, есть какие-то курсы, что-то в этом роде. Нужно искать. И об армии забывать не стоит.
(... «не стоит, не стоит,» - печальным эхом мелькнуло у «второго» Славика сквозь сознание первого)
- Следующей осенью у Славы институт, - словно бы подвела невидимую черту под разговором мама, - но резон подумать о будущем, конечно, есть, ты прав. Впрочем, решать все равно только самому Славику, мы можем лишь посоветовать. Он умный парень, у него получится, - с любовью в голосе произнесла мама.
- О, я в этом нисколько не сомневаюсь, - с преувеличенной бодростью отозвался отчим. (Да он же просто издевается! Мама, мама, неужели ты этого не чувствуешь?!..)
- Вот ты, как мужчина, и поговори с ним на эту тему. Вы найдете с ним общий язык, - с нежностью, обращенной сразу на обоих мужчин, один из которых, будущий мужчина, напряженно вслушивался в ее слова из темного подземелья. По голосу было понятно, что ей очень понравилась идея такого общения - отца (пусть неродного, родной испарился бог знает где семь лет назад) и сына. «СЕМЬЯ» - золотая, даже скорее хрустальная мечта его матери, до конца пока так и не осуществленная.
- Поговорим. Обязательно поговорим, - с максимальной серьезностью пообещал отчим, после чего, на некоторое время, разговор прервался, были слышны только постукивания ножа о край миски, а Славик, опомнившись, поспешил с продуктами наверх, чтобы не вызвать подозрений, что он подслушивал.
... Обещанный же отчимом разговор так и не состоялся.
Славик очнулся. Темнота и тишина, две верные подруги, окружавшие его, мгновенно напомнили, где он сейчас находится. Интересно, сколько же он так простоял посреди подвала на уже слегка задеревеневших ногах? Вряд ли много. Впрочем, время фактически перестало идти для него с того момента, как захлопнулась крышка. На левом запястьи Славика висели недорогие электронные часы, но подсветка не работала, так что толку от них было мало.
Он снова ощутил холод и передернул плечами, вспомнив при этом, что где-то тут должны быть вещи, которые он сбросил, когда спускался. Они могли оказаться кстати. Славик сделал всего несколько шагов в правую сторону, как его глаза нашарили внизу какую-то неясную возвышенность, шагах в трех от него. Нагнувшись на корточки, он провел руками - и точно, это были его вещи! Джинсовые брюки и бежевая футболочка, а также махровая простыня, наспех сдернутая с дивана. Немного подумав, Славик одел футболку.
Откуда-то слева, со стороны полок, вновь послышался шорох. Совершенно отчетливо - «кх-кх-кх!», будто кто-то скребется о деревянную поверхность. Крыса? Славик уже не испытывал страха, только любопытство - случай с тряпкой, принятой за змею, закалил его нервы. В конце концов, что бы тут (кто бы тут) не было, вряд ли оно осмелится угрожать ему. Но идти на звук, проверять, ему все равно не хотелось. Или стоит попытаться? Однако, новые раздавшиеся звуки придали его мыслям другой оборот. Наверху заговорили.
- А хотите, Василий Петрович, я анекдотец расскажу? - спросил Щеглов, видимо, утомившийся молчать.
- Нет, - отрезал командир, угрюмо постукивая кончиками пальцев по «ребрам» дивана.
После короткой паузы тот возобновил попытку:
- Да я короткий, ей-богу, нашенский. Давайте, а?