Сюда с собой он тоже взял книгу, всего одну - «Дети капитана Гранта» Жюль Верна, перечитанную трижды, любимую. Но читать как-то не тянуло, вот и сейчас Славик сидел на крыльце под дырявым навесом, вытянув ноги к бурякам и занимался исключительно тем, что рассматривал облака. Они разные, если присмотреться. Одни похожи на каких-то зверушек, другие на неодушевленные предметы, третьи вообще черт знает на что похожи. Вот облако-клоун с завитушками вместо пуговиц, рядом облако-дракончик, чуть справа от него облако-марево, что-то вроде дырявой простыни, свернутой по краям. Затем шла долгая синяя полоса, а за ней целая группа облачков, таких себе лохматых крох, похоже на стаю ежиков. Облака были редкостью для здешнего летнего небосвода, поэтому наблюдать за их легкими скользящими передвижениями одно удовольствие. Кажется, будто ты летишь вместе с ними.
Было около часу дня. Часы лежали там же на столике, было лень встать и посмотреть. Да и зачем? Спешить Славику было, ну абсолютно некуда. Часам к трем должна была появиться мама - с известиями и запасом питания. Первое волновало его куда больше. На жаре есть не хотелось, только пить, но он уже притерпелся. Впрочем, мама могла и опоздать. Славик лениво полулежал-полусидел, упершись затылком в створку двери, одетый только в джинсовые драные шорты, некогда бывшие брюками, время от времени переводя взгляд с мигрирующих и меняющих форму облаков на улицу, где надрывно лаяла местная бледно-коричневая дворняга с ободранным левым ухом, по-хозяйски прыгая около группки невозмутимых гусей, медленно бредущих по направлению к пруду. Отсюда хорошо просматривалась вся округа, а ландшафт был однообразно-скучен: домишки, прячущиеся среди зарослей, ровное желтое поле, на котором тусовались коровы, уныло дожевывая остатки жухлой травы, несколько валунообразных камней, украшающих подъемы, кое-где шныряющая вдоль изгородей домашняя птица, иногда проходили люди, почему-то напоминающие Славику ожившие зарисовки Репина с «Бурлаков на Волге»: неизменно озабоченные, носы, по желобкам которых стекает трудовой пот, склонены к земле, одетые как пугала, мужчины и женщины. Сколько здесь был, Славик ни разу не видел ни одного «мэна» в костюме и с дипломатом, ни одной «иномарки». Глухомань. Только темноватый пруд, золотящийся на солнце, отсвечивающий перламутром водной глади, смотрелся симпатично и многообещающе, но и это была обманка - в такой грязи могут купаться разве что свиньи. Кстати, именно они топтались сейчас на берегу, жадно втягивая разгоряченный воздух короткими мясистыми пятачками и недовольно похрюкивая.
Ко всем этим пейзажам Славик успел привыкнуть, надоесть и опять привыкнуть. Равно и к собственному вынужденному одиночеству. Один на один со своими мыслями - это вовсе не так уж плохо, убеждался он. Помогает навести внутренний порядок.
Славик согнул в колене правую ногу и почесал ее о крыльцо. Мошки. Уж для них-то раздолье в такую жару! Пот лился рекой, особенно много хлопот доставляли ему непрерывно запотевающие очки, буквально влипающие в нос. Можно уйти вовнутрь, но прохладнее там не будет, скорее наоборот, настоящий парник. Аромат подгнившей древесины стойко витал в воздухе, с ним Славик тоже пообвыкся. Как оно вообще держится, вот что интересно?! В один прекрасный день вся эта рухлядь может развалиться прямо на него, когда он будет так сидеть, словно корабль «Арго» на дряхлого Ясона из греческого мифа. Славный финал. Только нет, пусть лучше так повалятся все казармы во всем мире, когда в них не будет солдат. Руки Славика машинально взяли аккорд из 5-й Бетховена, вместо пианино - на беззвучном дощатом покрытии.
Если бы здесь была музыка. Возможно, это с лихвой возместило бы все неудобства. В его голове время от времени кружились совершенно обалденные мелодии, которые он, пожалуй, смог бы наиграть. Но увы... Пианино среди буряков - ха-ха, не смешно.
Славик стянул запотевшие стекла и снова тщательно протер их о горячую ткань шорт, предметы вокруг тут же утратили для него четкость, но краем глаза ему показалось, что справа, на поле, он уловил какое-то движение. Водрузив очки обратно на нос, он взглянул туда и... обомлел.