К горлу подкатил комок, и он продохнул в темноту, чтобы успокоиться. У этого погреба было два существенных преимущества, которые он мог использовать. Первое заключалось в том, что здесь было довольно прохладно, как в камере-морозилке. К этому нужно было еще привыкнуть, после долгого пребывания на солнце. Славик поежил плечами, скорее по инерции, чем оттого, что действительно чувствовал холод.
Второе - это отличная слышимость погреба. Отсюда можно было знать обо всем, что происходило наверху, до мельчайших звуковых деталей. Об этом он узнал еще тогда, когда невольно стал свидетелем весьма любопытного разговора между мамой и отчимом, два года назад. Он четко помнил, как сидел в темноте на корточках, притаив дыхание, глотал каждое слово. Ведь разговор шел о нем. Если бы...
Ш-ш-тохх. Хлопнула входная дверь. Славик замер. Наверху кто-то ходил, не одна пара ног - несколько. Обхватив обеими руками лестницу, Славик уселся на нижней ступеньке, осторожно подобрал под себя ноги и поправил очки. Глаза еще ни черта не видели, но чувствовалось, что постепенно привыкали к темноте. Он старался даже не дышать, но не столько потому, что боялся быть услышанным (к счастью, проводимость звука шла только в одном направлении), сколько из-за того, чтобы не поддаться соблазну и не сблевнуть под действием этого выворачивающего кишки запаха гнили, несущегося особенно сильно с левой стороны, где, очевидно, на полках стояли бутыли.
Шаги над его головой продолжались. Они были размеренными и четкими, словно кто-то нарочно постукивал щупом по полу в поисках пустот. Но это были именно шаги, и вскоре Славик услышал голоса. Они доносились издали, глухо, но были четко различимы, так что Славик мог попробовать представить себе говорящего.
- Товарищ подполковник, нету здесь никого! - громко произнес молодой зычный басок с ударением на втором слоге в последнем слове. Славику показалось, что он должен принадлежать такому себе здоровенному детине под два метра, с бледно-русыми волосами, большим ртом и широченной улыбкой, оттягивающей левую его часть. Гимнастерка на нем скорее всего заправлена небрежно, торча краями в стороны, на голове обязательно козырек, под которым прячутся маленькие, хитроватые и не очень дружелюбные глазки.
- Ерунда! - отрывисто, с командирскими нотками, возразил чуть хрипловатый голос, явно принадлежавший Главному. Его сухой властный тон заставил Славика напрячься. - Калитка открыта, на столе детская книга, следы пасты на умывальнике... - половицы тихонько поскрипывали в такт шагам, то удаляющимся, то приближающимся. - Ага!.. - в голосе послышались торжествующие интонации, напомнившие Славику каркающую радость злого волшебника из сказки. - Щеглов, гляньте-ка, что это?
- Молоко, товарищ подполковник! - отрапортовал все тот же басок. - В бутыле.
- Сам вижу, что в бутыле, - насмешливо сказал командир, судя по прерывистым булькающим звукам, приложившийся к содержимому. Крякнул, снова зашагал.
- На здоровьичко, Василий Петрович! - льстиво пробасил Детина, как его обозвал про себя Славик.
- Паренек прячется где-то здесь, - пропустив пожелание мимо ушей, задумчиво продолжил Главный («паренек» внизу содрогнулся), с шумом садясь, очевидно, на диван. - Может, конечно, он просто ушел гулять, но интуиция подсказывает мне, что пацан убежал, как увидел нас. Но вряд ли далеко.
- Так може он вернется, товарищ подполковник? - робко предположил еще один голос, негромкий, с украинским говорком. Славик полумал, что это высокий худой парень, лет 19, рыжеволосый и немножко нескладный, но с крепкими жилистыми руками.
- Не «може», Федорченко, а обязательно вернется, - наставительно произнес Командир, чиркнув зажигалкой. - Но это не значит, что мы будем сидеть и ждать его, сложив руки на заднице. (Кто-то, кажется, Детина, хихикнул). Ну-ка ты, Федорченко, бери Камнева и прочеши с ним район. Поспрашивайте у местных, не видели они тут паренька такого в очках. И в кустах посмотрите. Вдруг он там. Идите. Нет, погодите. Фотографию я вам дам, - послышался хруст разворачиваемой бумаги. - Покажете. Даю вам сорок минут.
- А то опоздаете, - сигареты кончатся, - весело гаркнул Детина и заржал.
- А ну без шуточек, Щеглов! - резко оборвал его Командир. - Сам сейчас пойдешь, в пруд без штанов, за пацаном.
Теперь уже негромко, но язвительно, засмеялись Федорченко с Камневым, которым, видно, понравилось, как поставили на место нагловатого Щеглова. Славик предположил, что, вероятно, эти двое - рядовые, а Детина - сержант.