– Прошу прощения? – произнёс он в конце концов.
– Так он сказал, – ответил я, чувствуя смущение.
– Это было до или после того, как он сходил на встречи в Общество Джона Бёрча?
– После.
– Слова насчёт Общества Джона Бёрча были шуткой, Сайрус.
– Он ходит на множество таких встреч, – объяснил я.
– Оу. Понятно. – Он сел на свой стол, складывая руки у себя на коленях. – Хочешь рассказать мне об этом?
Я объяснил о буклетах вроде «Мошенничество на шесть миллионов» и обо всём остальном.
– Он считает, что евреи всё это выдумали, – сказал я.
По выражению его лица я мог понять, что он не верит.
– Это правда, – настаивал я. – Он всегда просит меня напечатать его статьи и всё такое. Мне просто интересно, как им это удалось.
– Как им что удалось?
– Если Холокоста никогда не было, как они могут продолжать говорить людям, что он был? Это неправильно.
– Если бы мне пришлось отвечать на это, мы бы сидели здесь до следующей недели. Я могу тебя заверить, Сайрус, Холокост – хорошо задокументированный факт истории. У нас есть первоисточники. Помнишь, мы говорили о первоисточниках и о вторичных? Но есть ревизионисты, которые бегают и говорят всевозможную ерунду, что просто неправда.
– Но зачем?
– А ты как думаешь?
– Не знаю, сэр.
– Мы уже говорили о козлах отпущения. Что мы о них говорили?
Я признался, что не помню.
– Когда люди ходят и пробуждают ненависть к определённой группе людей, на это всегда есть причина, Сайрус. Это механизм. Помнишь? Мы это обсуждали. Это механизм, используемый для отвлечения внимания от настоящих проблем. Ещё это помогает объединять людей. Помнишь, как мы говорили о роли деревенского дурачка? Что это даёт людям общего врага?
– Вы имеете в виду Чёрный кодекс?
– Именно. Когда начал подниматься вопрос о гуманности рабства, о нашем отношении к ним, и являются ли они настоящими людьми с правами и правовой защитой, внезапно появился Чёрный кодекс, чтобы заверить нас, что они не люди и не заслуживают правовой защиты. Это была не случайность. Это было продуманно. Для этого была цель. Это был механизм. С антисемитизмом то же самое. За ненавистью к любой группе людей всегда стоит причина. Это служит чьим-то нуждам где-то ещё, так что твоё задание – разобраться, чьим нуждам это служит и зачем.
– Оу.
– Вот, что я тебе скажу, Сайрус. Завтра я принесу тебе книгу «Взлёт и падение Третьего рейха». Она была опубликована несколько лет назад, но это всё ещё лучшая книга о том, что произошло на самом деле, которая у нас есть. Человек, который её написал, был журналистом, который жил и работал в Германии большую часть нацистской эры. Но что-то говорит мне, что здесь проблема не в правде о Холокосте.
– Точно?
– Может, нам стоит как-нибудь поговорить об Обществе Джона Бёрча и других группах. Есть многое, что может тебя заинтересовать. Но прямо сейчас тебе лучше поторопиться. Ты ведь не хочешь опоздать на следующий урок.
– Спасибо, мистер Хэйнс.
– Не верь во всё, что говорят тебе люди. Есть много сумасшедших, которые говорят сумасшедшие вещи. Какая у тебя работа как у историка?
– Фильтровать факты?
– И как это сделать?
– Через первоисточники? Людей, которые действительно там были?
– Я ещё сделаю из тебя историка. А теперь иди.
Глава 38. Повеселись сегодня
– Держи пять баксов, – сказал Джордж, протягивая мне пятидолларовую купюру, когда я собирался вылезти из грузовика.
– Зачем это? – спросил я.
– На случай, если захочешь газировки или ещё чего. Мы вернёмся в десять, чтобы тебя забрать. И, Си-Си?
– Да?
– Постарайся повеселиться.
– Постараюсь.
– Надеюсь, у тебя всё получится с... ты знаешь.
Я нахмурился, глядя на Джорджа. Время от времени он напоминал мне, что раньше был хорошим парнем.
– Да, – сказал Чарли, когда я вышел. – Си-Си будет танцевать, танцевать, танцевать!
– Ведите себя с Джорджи хорошо, ребята, – велел я. – Чарли, пристегни ремень.
Они уехали, а я стоял перед школой, дрожа от холода, но внутри мне было тепло, и я чувствовал больше волнения, чем когда-либо раньше.
Должна были играть группа «Кроссроудс Стейшен». Я никогда о них не слышал, но они играли на собрании и были довольно хороши. Басисткой была высокая чёрная женщина. Мне сложно было оторвать от неё глаза. Не то чтобы она была горячей. Ну, была, но не для меня. Не в таком плане. Просто она была такой потрясающей и такой талантливой, и такой совершенно непохожей на всех, кого я когда-либо встречал в Вест Брэнч, Мичиган. Я не мог сказать, взволновал ли я больше из-за группы или из-за Оливера. Может и то, и другое.