Он сказал:
«Что с тобой не так?
Как ты можешь быть моим ребёнком?
Ты не папина гордость и радость,
Ты просто педик.
Это очень чудно, и слишком чудно для меня.
И как бы я хотел, чтобы ты ушёл».
Так что я ушёл
посреди ночи,
Собрал свою сумку и сбежал.
Оглядываясь назад, я увидел свет
В кухонном окне...
И подумал:
Что со мной не так?
Что я сделал?
Я всегда хотел только сказать вам правду...
У песни была мелодия; иногда я играл её на фортепиано. Я даже думал сыграть её для мисс Кин и узнать, что она об этом думает, но был в ужасе, представляя, что она назовёт мелодию ужасной.
И всё же...
Теперь, когда программа Дня Святого Валентина закончилась, хор начнёт готовиться к Весеннему концерту, это что-то вроде вечера талантов старшей школы. Если попросить её, мисс Кин разрешит мне исполнить эту песню. Я знал, что разрешит. Возможно, ещё и поставит мне пятёрку за занятие.
Я подумал о группе, которая играла в тот вечер на танцах, подумал, как было бы круто быть на той сцене самому, только одному, выступая с чем-то, что сам написал. Это было бы так потрясающе.
Даже думая об этом, я знал, что никогда не наберусь смелости для этого.
И всё же...
Глава 41. Хочешь рассказать мне об этом?
На следующий день мой социальный работник пришла во время физкультуры, пока мы играли в футбол, майки против кожи. Тренер Рэй жестом велел мне пойти поговорить с ней.
– Как идут дела, Сайрус? – спросила миссис Доусон, пока я надевал футболку, прочёсывал пальцами волосы и пытался выглядеть презентабельно, а не как потный, запыхавшийся подросток.
– Наверное, нормально.
Я сел рядом с ней на трибунах.
– Дома всё хорошо? – спросила она.
– Нормально.
– У Чарли всё хорошо?
– Он в порядке.
– С Кей всё хорошо?
– Она в порядке.
– Джордж хорошо к вам относится?
– Он нормальный.
Она убрала с глаз локоны своих густых, непослушных волос и довольно грустно улыбнулась.
– Я не могу помочь тебе, если ты не будешь со мной говорить, Сайрус.
– Всё в порядке, – возразил я.
– Ладно. Но если бы не было, ты бы мне сказал, да?
– Да.
– Мне нужно поговорить с тобой о суде.
– Каком суде?
– Суде над твоим отцом.
– Оу.
– Окружной прокурор составляет дело. Оно должно предстать перед присяжными. Многое будет зависеть от твоих показаний. Кстати, я читала твои показания. Всё то, что ты рассказал лейтенанту Форну. Я удивлена, что ты не рассказывал всё это мне. Я спрашивала тебя об этом, знаешь ли, но ты сказал, что всё в порядке.
Я пропустил это.
Я не знал, кто такой окружной прокурор, или что делают присяжные, или что-либо ещё. В прошлом, когда я перебивал её, чтобы попросить объяснить, она всегда заставляла меня чувствовать себя глупым, так что сейчас я ничего не сказал.
– Мне нужно, чтобы ты был готов, Сайрус. Ты понимаешь?
– Готов к чему?
– В целом, будет твоё слово против слова твоего отца. Он сказал, она сказала. Может стать гадко. Если ты врёшь...
– Я не вру!
– Ну, если ты что-то не договариваешь... что-то забыл... если ты неправильно запомнил... такое бывает, знаешь. Это было давно, и ты был очень маленьким. У тебя могут быть большие неприятности, если твоему отцу сойдут с рук эти обвинения. Тебе нужно об этом подумать. Если судья посчитает тебя ненадёжным свидетелем, он может отказать в удовлетворении иска, и твой отец выйдет на свободу. Что ты тогда будешь делать?
– С чем?
– Ты не думаешь, что он будет немного зол?
Я ничего не сказал, думая об этой леденящей возможности.
– Послушай, я не пытаюсь тебя запугать, Сайрус, но, если ты что-то не говоришь, что-то, что мы, по-твоему, должны знать, прежде чем дело пойдёт дальше, сейчас пора сказать.
– Я рассказал лейтенанту Форну всё, что вспомнил.
– Но ты уверен, что помнишь правильно? Это было давно, и судья не вынесет приговор твоему отцу, пока не убедится, что ты говоришь правду.
– Я знаю, что произошло.
– Твоего отца просили рассказать об этой ситуации с Чарли.
– О какой ситуации?
– Ты обвинил его в том, что он ударил Чарли сковородкой.
– Так и было!
– Он это отрицает. Говорит, что ты, должно быть, преувеличиваешь.
– Я не преувеличиваю! Я там был! Я точно знаю, что он сделал. Мы с мамой оба там были. Мы его видели.
– А теперь твоей мамы нет, так что это твоё слово против его. А он говорит, что не делал этого.
– Но это ложь!