Два раза предлагать не пришлось, и вскоре оба офицера вместе с двумя корреспондентами оказались на борту "Ниагары". Михаил сделал это специально. Для господина Немировича-Данченко и мистера Лондона и так сегодня материала уже - девать некуда, но вот если они своими глазами увидят английские орудия и снаряды, доставляемые в Японию а н г л и й с к и м судном, то это будет просто прекрасно.
Когда досмотровая партия покинула "Ниагару", "Косатка" отошла в сторону. С борта парохода спускают шлюпки, и экипаж срочно покидает его. Дождавшись, когда шлюпки окажутся на безопасном расстоянии, Михаил дал команду открыть огонь.
Грохнул выстрел и снаряд угодил в борт в районе миделя. Сверкнула вспышка взрыва, и тяжелый фугасный 120-миллиметровый снаряд разворотил в обшивке порядочную пробоину. Совсем не то, что старые снаряды с "Маньчжура". Громыхнул второй выстрел, и второй снаряд тоже поразил цель. Унтер-офицер Фокин старался бить в район машинного и котельного отделения, чтобы не вызвать случайно детонацию снарядов в трюмах. "Ниагара" уже заметно накренилась и осела в воду. Третий выстрел поставил точку, разворотив обшивку в районе ватерлинии. Пароход лег на борт и перевернулся вверх килем. Продержавшись в таком положении меньше минуты, он скрылся под водой. Вверх вырывались пузыри воздуха и всплывали деревянные обломки. Шлюпки, тем временем, удалялись в сторону берега. Английский экипаж здраво рассудил, что брать их на борт никто не будет. Но берег виден на горизонте, добраться до него несложно. Каково же было удивление англичан, когда после уничтожения парохода "Косатка" догнала шлюпки и предложила отбуксировать их ближе к берегу. Предложение было немедленно принято, и вскоре караван из подводной лодки и двух шлюпок двинулся в сторону видневшейся на горизонте Японии.
– Поразительно, Михаил Рудольфович! И именно так вы и топили японцев?!
– Да, Николай Александрович, так именно и топили. Из той самой пушечки, которую Вы нам любезно предоставили в Шанхае. Для подобных целей она - в самый раз. Когда не нужна ни большая дальность стрельбы, ни высокая скорострельность. А нужен хороший фугасный снаряд, который разворачивает в небронированном борту дырки подходящих размеров. Именно поэтому мы сейчас и поставили стодвадцати миллиметровку. У нее снаряд значительно более мощный, да и дальнобойность намного выше. Уверен, что теперь японцы будут вооружать свои транспорты. Качество артиллерии будет, конечно, аховое. Если только англичане не подсуетятся. Но теперь нам надо привыкать вести огонь с дальних дистанций. Таких стрельб, как на учениях, что были раньше, уже не будет.
– А как же Вы судно-ловушку от простого "купца" отличили?
Этот очень простой вопрос Кроуна поставил Михаила в тупик. Что не укрылось от всех остальных, находившихся на мостике. А ведь действительно - как? Не будешь же всем рассказывать о "кью-шипах"...
– Как Вам сказать, Николай Александрович... Уж очень много несуразностей было в этих "купцах"... Каждая по отдельности особого подозрения не вызывала, но все вместе... В общем, решил не рисковать и проверить, сделав выстрел мимо. Вдруг, у него нервы не выдержат? И действительно - не выдержали...
Михаил постарался изменить тему разговора, начав очередные "морские рассказы", рассчитанные больше на корреспондентов. Кроун понял, что командир не хочет говорить об этом при посторонних, и углубляться в дальнейшие расспросы не стал. И так сегодня он стал свидетелем того, о чем раньше даже не мечтал. И нисколько не пожалел о том, что решил связать свою дальнейшую службу с подводным флотом.
Когда до берега осталось порядка четырех миль, "Косатка" отдала буксир и предоставила англичанам возможность следовать дальше самостоятельно. Напоследок Михаил не отказал себе в удовольствии подойти вплотную к шлюпкам и произнести настоящую речь в присутствии обоих корреспондентов.
– Джентльмены, приношу свои извинения за доставленные неудобства и надеюсь, что по прибытию на берег ваши неприятности закончатся. Впредь рекомендую вам воздерживаться от найма на суда, подобные "Ниагаре", занимающиеся перевозкой военной контрабанды. Понимаю, что вашей вины в этом нет, и вы просто выполняли свою работу моряков. Но передайте всем своим знакомым, что в случае задержания торгового судна с военной контрабандой, его постигнет судьба "Ниагары", независимо от флага. Надеюсь на ваше благоразумие и благодарю за сотрудничество, что вы не оказали бессмысленного сопротивления. До свидания, и желаю удачи, джентльмены!
Дав ход, "Косатка" стала удаляться от шлюпок. Джек Лондон, ставший свидетелем этого спича, только развел руками.
– Сэр, Вам бы адвокатом в суде выступать. Военный корабль задерживает судно, уличенное в перевозке военной контрабанды, уничтожает его, а потом буксирует шлюпки к берегу и еще извиняется за доставленные неудобства? В моей газете в это могут даже не поверить.
– Пусть не верят, мистер Лондон. Но то же самое будут писать и другие газеты. Думаю, Вы знаете, что на "Косатку" вылили много грязи до этого. Теперь можете убедиться сами - мы не воюем с простыми моряками. Более того, мы оказываем помощь и отпускаем даже экипажи японских транспортов, не причиняя им вреда. Разумеется, если они не окажут сопротивления. Впрочем, скоро у Вас будет возможность в этом убедиться. Видите дым на горизонте? Скорее всего - японец. И если это не военный корабль, а транспорт, и у него хватит ума не оказывать сопротивления, то я Вам обещаю - никто из его экипажа не пострадает. Хотя, само судно мы утопим в любом случае...
"Косатка" выжимала из своих дизелей все проектные пятнадцать узлов, чтобы побыстрее перехватить появившуюся цель. Все-таки, близость японского берега действовала на нервы. Хоть обстрела можно было и не опасаться с такого расстояния, но информация о "Косатке" уже могла быть передана. И скоро можно ждать появления вражеских миноносцев. Пожалуй, на сегодняшний день это чуть ли не единственный класс кораблей японского флота, который не опасается "Косатки". Их экипажи понимают, что представляют для лодки очень трудную цель, не имеющую особой ценности. Надо бы это несоответствие устранить...
Дальнейшее было обычной рутиной, ничем не отличающейся от предыдущей охоты в Корейском проливе. Встреченный пароход оказался небольшим японским сухогрузом дедвейтом даже менее тысячи тонн. Там заметили "Косатку" и сразу остановили машину, начав спускать шлюпки. Моряки японского торгового флота выполняли негласный уговор. Они не оказывают сопротивления и покидают судно, а "Косатка" не чинит им в этом препятствий и отпускает на все четыре стороны после уничтожения судна. Оба корреспондента находились на мостике и были свидетелями, что "Косатке" даже не пришлось давать предупредительный выстрел. Авторитет в японском торговом флоте она уже имела непререкаемый. Когда шлюпки отошли от борта и направились к берегу, Михаил подождал, пока они удалятся на безопасное расстояние, и приказал открыть огонь. Первый же снаряд поразил цель, ударив в район машинного отделения. Второй разворотил борт в районе носового трюма. Пароход стал крениться на борт и оседать носом. И тут снова появились дымы на горизонте. Послав, на всякий случай, еще один снаряд в борт японцу, чтобы тонул быстрее, "Косатка" направилась в сторону обнаруженных целей. Михаил довольно потирал руки и предвкушал продолжение охоты, так удачно начавшейся сегодня, но вскоре понял, что его "браконьерству" пришел конец. Во всяком случае, на сегодня. Навстречу "Косатке" полным ходом неслись два японских миноносца. Очевидно, береговые посты ее обнаружили и связались со своим начальством. Расстояние было еще большим для открытия огня, поэтому они и не тратили снаряды. Но оставаться на поверхности и вступать с ними в артиллерийскую дуэль совершенно не хотелось. Окинув взглядом горизонт, на котором снова появились дымы, но уже позади, Михаил вздохнул.
– Все, господа. Наша браконьерская охота в чужих угодьях временно приостанавливается.