Мы быстро поднялись на мостик. Окружающий ландшафт создавал впечатление, что «Скейт» находится в бесконечной ледяной пустыне. Мостик возвышался над уровнем моря почти на восемь метров, что значительно увеличивало дальность видимого горизонта. Вокруг, насколько мог видеть глаз, простиралось ледяное поле, сотканное из бесчисленного множества огромных плавучих льдин. Стройный корпус подводной лодки резко выделялся на фоне спокойной темно-голубой поверхности воды в полынье и окаймлявшего ее сверкающего своей белизной ледяного «берега». Окруженный вековыми паковыми льдами, «Скейт» находился на поверхности Северного Ледовитого океана.
Стоящий рядом со мной и наслаждающийся открывшимся видом офицер вдруг показал вниз. Там с левого борта на лед из воды медленно и неуклюже вылезал огромный полярный медведь. Стряхнув с себя воду, как это делают искупавшиеся собаки, он с любопытством уставился на вторгшихся в его владения незнакомцев.
Глава 2
Мне пришлось пройти длинный и трудный путь, в прямом и переносном смысле, чтобы увидеть на полюсе этого озадаченного нашим появлением медведя. Поход на «Скейте» завершал три года упорной работы и тщательной подготовки. Три года назад я знал об Арктике очень немного и должен признаться, что не стремился знать больше. Трудно представить, насколько мои планы были далеки от всего, что произошло, начиная с того момента, когда мне впервые стало известно о возможности моего участия в исследовании Арктики.
Весной 1955 года закончился более чем двухлетний период моей службы в должности командира американской подводной лодки «Триггер», базировавшейся на Нью-Лондон (штат Коннектикут). Я только что получил приказ о назначении на штатную должность в Пирл-Харбор и уже начал готовиться к переезду с семьей на Гавайские острова.
И вот, когда оставалось всего несколько дней до отъезда, я получил по телефону распоряжение прибыть к командующему подводными силами Атлантического флота контр-адмиралу Фрэнку Уоткинсу. Такие вызовы случаются не каждый день. Естественно поэтому, что я прибыл в штаб, сгорая от нетерпения узнать, что все это могло значить.
Адмирал Уоткинс, один из высших офицеров-подводников, не стал томить меня неизвестностью и объяснил, что адмирал Риковер хочет видеть меня в Вашингтоне и если он будет удовлетворен беседой, то мне, по-видимому, предстоит продолжать службу под его руководством.
Меня словно громом поразило. Внезапный поворот событий никак не укладывался в моей голове.
— Что значит продолжать службу под его руководством? — спросил я с недоверием. — Разве ему не известно, что я назначен для прохождения дальнейшей службы в Пирл-Харбор?
Адмирал Уоткинс спокойно и терпеливо разъяснил мне:
— Я полагаю, что ему известно об этом, — сказал он, посмеиваясь. — Однако не думаю, чтобы это обстоятельство сильно его беспокоило.
— Но что я буду там делать? — спросил я. — У меня нет технического образования, и я не имею никакого представления об атомных реакторах или о чем-либо подобном.
Уоткинс пристально посмотрел на меня и сказал:
— Есть одна вещь, которую вы хорошо знаете и которая может интересовать адмирала Риковера, — это командование подводной лодкой. Советую вам воспользоваться следующим же поездом в Вашингтон.
Я последовал его совету.
Вашингтон встретил меня чудесной весенней погодой. Идя по тенистой Конститюшен-авеню, я с нетерпением разыскивал дом, указанный в адресе. Войдя в здание, я оказался в скудно обставленной приемной. Письменный стол и сидящий за ним младший лейтенант преграждали путь к находящимся позади него нескольким двустворчатым дверям. Записав мою фамилию, младший лейтенант попросил меня присесть и подождать.
Ждать пришлось почти два часа. Естественно, что мое нетерпение за это время возросло. Я подготовил себя к самому худшему. После длительного ожидания меня провели, наконец, в кабинет, находящийся в конце длинного покрытого желтым линолеумом коридора.
Адмирал Риковер был одет в штатское. Он пожал мне руку и попросил присесть.
— Сколько вам лет, Калверт? — спросил адмирал без всяких предисловий.
— Тридцать четыре, — ответил я.
— Где вы учились?
Я рассказал о своей учебе в средней школе в штате Огайо и двух годах, проведенных в колледже в Оберлине. Затем разговор перешел к моей учебе в Аннаполисе.