«Скейт» всплывает через тонкий зимний лед. Руль лодки пробил во льду узкое отверстие.
Несколько человек работали ломами, очищая верхнюю палубу от глыб льда. По отвесному борту «Скейта» нетрудно было скатиться вниз и свалиться на лед Прежде всего я отправился на корму, чтобы проверить состояние руля, торчащего из-подо льда на расстоянии четырех с половиной метров от пробившейся через лед части корпуса лодки. Повреждений рулей и корпуса я не обнаружил. Надстройка, напоминающая по форме спину кита, безболезненно приняла на себя первый удар, после чего весь корпус лодки без труда увеличил отверстие.
Довольный, что все обошлось благополучно, я отошел подальше от корабля, чтобы осмотреть его на расстоянии. В конце концов, не многие командиры, находясь далеко от земли, имеют возможность прогуливаться и рассматривать свой корабль со стороны. Черный корпус лодки выделялся на белой гладкой поверхности льда, как украшение кондитера на белом торте. Казалось невероятным, что лодка когда-нибудь будет в состоянии снова двинуться и уйти отсюда.
Даже в своем специальном костюме я вскоре начал мерзнуть и решил возвратиться на лодку. Но забраться на отвесный борт было значительно труднее, чем спуститься с него, и только с помощью поданного мне конца я с трудом поднялся на корабль. Лейтенант Брюс Мидер, наш штатный фотограф, готовился сойти на лед. В своем арктическом костюме Брюс был похож на медвежонка. Он старался осторожно скатиться вниз, чтобы не повредить фотоаппараты, висевшие на обоих его плечах.
— Сделайте побольше снимков, Брюс, — сказал я ему. — Иначе нам никто не поверит.
— Понимаю, понимаю, — ответил он, осматриваясь с таким же чувством изумления, какое переживали мы все.
Когда Брюс внес холодные фотокамеры в теплую лодку, они сразу же покрылись инеем. Через несколько минут его элегантные «Лейка» и «Никон» разукрасились снежным узором, таким же, какой мы часто видим на змеевиках холодильников.
Во время завтрака доктор Лайон сказал, что ему очень хотелось бы снять кинофильм, в котором был бы изображен момент, как «Скейт» проламывает лед. Такой фильм дал бы возможность точно установить, как это происходит. Мы все рассмеялись А кто-то сказал, что это все равно, что заснять первую посадку на Луне.
Однако после завтрака, когда я стоял на мостике, беседуя с Гаем Шеффером и осматривая огромное замерзшее разводье, я задумался над предложением Лайона. Представится ли лучший случай для съемки такого фильма? Мы можем оставить на льду Брюса Мидера, погрузиться, продвинуться на несколько метров вперед и снова всплыть, проломав лед.
— Что вы думаете по этому поводу, Шеффер? — спросил я. — Можем мы сделать это?
— Безусловно, — усмехнулся он, — если только Брюс согласится выйти на лед и остаться один. Я, пожалуй, не согласился бы.
Я решил, что лучше будет послать с Брюсом несколько человек. Мне пришло на ум, что лучше заставить их сделать это поскорее, чтобы они поменьше раздумывали. Я приказал старшему боцману Дорнбергу организовать группу, состоящую из него самого, доктора Арнеста, Брюса Мидера и старшины рулевых, спуститься на лед и сделать несколько снимков корабля.
Я не сказал, в каких условиях им придется это делать, но об этом скоро узнали все. Дейв Бойд и Пэт Гарнер снабдили Брюса аварийным пайком, наручным компасом и непромокаемой картой этого района. Они спокойно втолковывали ему, что, хотя мы будем принимать все меры к тому, чтобы взять его обратно на лодку, однако может случиться так, что мы не сумеем этого сделать. На тот случай если мы в течение двух часов не всплывем, они советовали ему сразу же отправляться на юг, не дожидаясь нас.
Брюс не смотрел на это предприятие так легкомысленно, как его лукавые друзья, которые оставались в безопасности на корабле.
Когда группа собралась на мостике, я дал ей короткие указания. Один из группы, старшина рулевых Алекс Мартин, запыхавшись, поднялся по трапу уже в последнюю минуту и пропустил часть моих наставлений. Я решил, что другие члены группы расскажут ему то, чего он не слышал.
Как только группа отошла от корабля, Шеффер и я спустились вниз, открыли клапаны вентиляции цистерн главного балласта, и «Скейт» начал погружаться. Перископ был уже очищен от ледяной пленки, и я мог достаточно хорошо все видеть. Клубы пара поднимались с носа и кормы корабля, когда теплый воздух из цистерн выходил на мороз.