«Скачок в эволюции разделил нас. Люди пошли одним путем, ниряне - другим. Вот, гляди».
Взмахом руки, отец запустил голограмму, и женщина начала меняться. Её пальцы вытянулись, а мизинец и вовсе пропал. Исчезли ногти. Она стала выше ростом. Волосы редели, пока голова совсем не облысела. Глаза и уши стали больше, а грудь меньше. Она растеряла полноту, и под кожей проступили очертания деликатных костей. Всего через минуту перед нами стояла обычная нирянка.
Я взглянула на отца. Он встал рядом со мной на одно колено, взял мою уродливую пятипалую руку и прижал её к своей щеке.
«Что это сделало?» - спросила я, чувствуя в голосе слёзы.
«Время».
«Зачем?»
«Кто знает?» - произнес отец, не сводя с меня пристального, нежного взгляда. Он поцеловал моё опущенное веко - из-под него скатилась и упала на пол слеза.
«Я привёл тебя сюда не для того, чтобы расстраивать, - объяснил он. - Я лишь хотел показать, что мы не такие уж разные. Пусть в тебе нет нирской крови, ты, всё же, моя дочь. Я понял это с первого взгляда, когда увидел тебя. А твоя мать... для меня не было никого красивее. И то, что ты, когда вырастешь, будешь похожа на неё, наполняет моё сердце гордостью».
Спустя годы я не раз вспоминала его слова, пусть это служило малым утешением. Я не могла судить внешность матери. У меня не было критерия для объективной оценки.
Зато я могла судить Тир Мелу и приготовилась сделать это по всей строгости, однако мои надежды рассыпались в прах, стоило той пробежаться тонкими пальчиками по ряду пуговиц на затылке и стянуть покров. Она обладала нежной, светлой кожей с лёгким медовым оттенком, необычным, но приятным. Глаза были двумя огромными прозрачными жемчужинами, в перламутровой глубине которых небесная лазурь смешивалась с тёмным малахитом. Высокие скулы и узкие уши выдавали благородное происхождение. Она была прекрасна. В самом прямейшем смысле слова. И эта красота была для меня солью на ещё незажившей ране.
«Трип Лан сделал выбор». И, впрямь, что за выбор!
Тир Мелу улыбнулась моему надёжно спрятанному лицу, не ведая о том, какая мука исказила его черты.
- Я много слышала о вас, принцесса, - сказала она легко.
- Неужели? - проговорила я. - И что же?
«Что ты дочь той человечьей твари, которую принц привез в Нир в качестве трофея».
Но нет, конечно, она сказала иначе:
- Вы - первая из женщин королевской фамилии, удостоившаяся «Высшей оценки» в военной академии. Я слышала, что во время показательного боя среди вашего выпуска вам не было равных. За одним исключением.
Последнюю фразу она проговорила чуть тише и покраснела. Кожа нирян бледная и тонкая. Им трудно скрывать эмоции (откуда, кстати, и пришел обычай высокородным женщинам укрывать лица).
- Трип Лан был первым, - согласилась я.
Обошёл меня всего-то на десять баллов.
- Говорят, он доблестный воин.
- Так и есть.
- Могу я попросить... - Тир Мелу снова улыбнулась, - принцесса, расскажите мне о нём. Ведь вы близко знакомы.
Трип был последним, о ком я хотела бы говорить с ней, но я обещала - торжественно поклялась - отцу, что буду вести себя благоразумно.
Я понимала её интерес. Она видела будущего мужа лишь пару раз на Императорских приёмах, и вряд ли смогла обмолвиться с ним даже парой слов. Забавно, что Трип решил связать свою жизнь с едва знакомой женщиной.
- Трип Лан - племянник жены моего отца, - заговорила я, осторожно выбирая слова. - Мы вместе учились. Он был отличником в классе. Прекрасный стрелок. Позднее, он много времени провёл за пределами Нира с особыми миссиями. Право же, я не знаю, что ещё я могу рассказать. Всё есть в архивах.
- Я думала, что, может быть, вы скажете мне какой он... что любит делать, какой у него нрав...
Он любит воду. Шум волн, набегающих на берег. Глубокое дыхание океана. Он сказал мне однажды, что в прошлой жизни, наверное, был рыбой, а я ответила, что, скорее, он был моллюском или пучеглазым крабом, и тогда он показал мне язык - один из странных жестов, которым научился на Земле.
Прогнав воспоминание, так некстати пришедшее в голову, я ответила:
- Боюсь, мы мало общаемся.
- Отчего же?
Я никогда не была так рада носить свой дурацкий покров. Моё лицо не краснеет, как лица нирян, но иногда прятать эмоции мне настолько же трудно.
- У нас разные интересы, - уклончиво ответила я. Обычно такого объяснения оказывалось достаточно. Тактичные ниряне благопристойно кивали и меняли тему. Не тут-то было.
- Из-за его службы? - проницательно спросила Тир Мелу Вис.
- Он долго отсутствовал. За целый год вне Нира немудрено перемениться.
- Не могу даже представить.
Да уж, куда тебе.
О Трипе многое болтали. Дескать, он слишком много времени провёл с людьми, и это его изменило. Не могу судить, в какой степени разговоры были правдой. Мы почти не обсуждали то время, что он провёл в Земных колониях. Он не любил вспоминать.